ТЕНИ РАГНАРЕКА - Глава 3

[Владлена]

Итак, перед грядущей поездкой у меня острый приступ графоманского вдохновения.
Первые две главы - тут http://www.diary.ru/~vechorka/?comments&postid=32282971

Comments

[Владлена]

ПРОЛОГ

Ян Лин, вихрем вбежав в класс, приземлилась на свободное место за партой рядом с Нериссой и выдохнула:
- Так продолжаться больше не может!
Нерисса задумчиво черкала в тетради карандашом. На ум ничего решительно не шло - ей всегда совсем неплохо удавалось сочинять музыку, но с текстами все было сложнее, поэтому, к своему искреннему сожалению, обычно она пела чужие песни.
- Что именно? - рассеянно переспросила она у взъерошенной, как воробушек, Яны.
- Все это! Мы должны быть командой, все пятеро, мы должны поддерживать друг друга, должны составлять единое целое - а что мы делаем теперь?
- Я больше не главная в этой компашке, почему ты говоришь все это мне. Поговори с новой Хранительницей!
- С Кассиди? По-твоему, с ней можно разговаривать? - Ян снова вздохнула. - Я пыталась. Она вбила себе в голову, что мы все ее теперь ненавидим и через два слова ударяется в рыдания и твердит, как заведенная, что вовсе не хотела становиться Хранительницей! Мы все должны поговорить с Советом, Нерисса. Так продолжаться не может! Хорошо еще, за это время не произошло никакого вторжения или нападения, хороши бы мы были, столкнувшись сейчас с могущественным врагом!
"Мне казалось, я уже доказала, что могу справится со сколь угодно могущественным врагом без чьей бы то ни было помощи! Хотя, тогда у меня было Сердце... Смешно! Да не станут Кассиди признавать лидером в любой мало-мальской заварушке! Если бы возникла серьезная угроза, Оракул повременил бы со всеми этими воспитательными мерами - в конце концов, я не раз уже зарекомендовала себя, в отличие от этой клуши, во всех боях только путающейся у остальных под ногами! Сейчас нападение сыграло бы мне на руку..."
- И что же мы скажем Совету, Яна? Попросим вернуть все, почему ты считаешь, что остальные Стражницы поддержат нас? Кадма сама рассчитывает стать Хранительницей, а Хелен во всем ее поддержит. Да и Кассиди... не думаю, что стоит слепо принимать на веру то, что она там говорит. Либо она ко всему прочему еще и настоящая истеричка, либо очень плохая актриса!
- Перестань. Кассиди сейчас хуже, чем всем нам.
"Чтобы тебе сочувствовали, надо стонать, хныкать и по любому поводу распускать сопли! Иначе все тебя считают бесчувственной и несгибаемой... Чем недовольна эта Касииди? Она забрала у меня Сердце, а сочувствуют при этом все почему-то ЕЙ!"
- А Кадма разумный человек, она не станет усугублять ситуацию.
- Ну хорошо. Соберемся все после уроков и отправимся туда! Пусть назначат другую Хранительницу, хуже Каси уже все равно не будет...
Нерисса задумалась, готова ли будет действительно уступить Сердце Кадме или даже Яне. Ведь в этом случае шансов его вернуть будет меньше... но Ян Лин права - так оно продолжаться не может!
После уроков собрались все, кроме Кассиди, которую Яне так и не удалось разыскать.
- Нам удастся перенестись без Сердца?
- Мы по-прежнему можем взывать к нему, - тихо заметила Хелен. - мы так уже делали, когда ты бросила нас. Надо взяться за руки и...
Нерисса скрестила руки на груди.
- У меня лучше получается использовать Силу обособленно. Вы трое можете объединиться, но я лучше сама.
Закрыв глаза, девушки мысленно потянулись к Кондракару.
Нерисса не знала, почему они немного разминулись в пути. Быть может, ее неосознанно тянуло к Сердцу Кондракара, а - следовательно - к Кассиди... Во всяком случае, именно Кассиди она и увидела, едва открыв глаза.
- ...! - беззвучно выдохнула Нерисса. Рыжеволосая Стражница и Оракул поспешно отпрянули друг от друга, не менее ошарашено косясь на неожиданную гостью. Насколько Нерисса успела заметить, вряд ли здесь сейчас вообще каких-то гостей ждали! Чтобы обрести дар речи, бывшей Хранительнице понадобилась почти минута.
- Н-Нери... ты... ты все не так поняла! - дрожащим голоском заговорила Кассиди, слегка вернув Нериссе способность соображать.
"Да чтобы я еще раз поверила этому хныканью и слезам! Как наивно было считать ее идиоткой - хотя эту роль она играет и неплохо - проклятье! На самом деле идиоткой оказалась Я!"
- Что же, - криво улыбаясь, процедила сквозь зубы Нерисса. - Теперь буду знать, кто и почему будет у нас новой Хранительницей!
Резко развернувшись, она зашагала прочь по навесному мостику над водоёмом с лилиями, украшающем "зал для медитаций". Интересно теперь предположить, что за медитации тут на самом деле происходили!
- Нерисса! - догнав ее, Кассиди попыталась схватить брюнетку за предплечье...
- Убирайся к дьяволу!!! - прошипела Нерисса, резко разворачиваясь и отталкивая ее. С кончиков пальцев, как это порой бывало в минуты краткого затмения, непроизвольно слетели несколько молний...
И тут Кассиди в очередной раз продемонстрировала свою хроническую невезучесть, она, потеряв равновесие, оказалась одной ногой в водоеме! Электрический всплеск моментально замкнуло и треск разрядов над безмятежной обычно поверхностью водоема заглушил пронзительный леденящий душу вопль...

[Владлена]

Эндарно

Добро, конечно, должно быть с кулаками… Но когда кулаки слишком большие – они начинают чесаться!
Д. Емец

- Это все-таки случилось, - голос Оракула прозвучал едва слышно. – все-таки произошло.
Совет Старейшин глубокомысленно помалкивал. Стражницы какое-то время тоже молчали, пока Ирма, как обычно, первой уставшая от этого, оглушительно в царящей тишине заметила:
- Мы тоже были бы совсем не против узнать, ЧТО ИМЕННО.
Остальные девушки – даже обычно одергивающая Ирму Корнелия, одобрительно загудели. Оракул печально вздохнул и заговорил:
- Много лет назад Кондракар уже был уничтожен. Немногие выжившие воссоздавали его из руин и, конечно, не вполне таким же, каким он был раньше. Я мало что могу рассказать об этом, ибо крах Обители произошел задолго до моего рождения. Собственно говоря, теперь уже никто не сможет. Люба – Хранительница Сердца тех времен и единственная выжившая в случившейся бойне Стражница – была последней, кто мог бы что-то вспомнить. Но она никогда и ни с кем об этом не разговаривала. Обитель была не той, что сейчас… но никакая сила извне не могла бы ее разрушит. Это сделало предательство. Предательство Локита, Тринадцатого Старейшины Совета…
- Локки? – похоже, Стражница Огня просто не могла упустить момента блеснуть эрудицией. – Вы говорите о Рагнареке, гибели Асгарда, обители скандинавских богов!
- Да, под этим именем отголосок той катастрофы вошел в историю вашего мира. В каждом из миров возник отголосок и каждый из них стал страшной легендой. Локит каким-то образом наделил трех сверхсуществ – Волка, Змею и Колдунью – Силой, способной разрушить Кондракар. Судьба каждого из них – довольно долгая история, но у каждого были свои причины ненавидеть Обитель. Думаю тот, кого мифология ныне называет Фентиром, богом волков, заслуживает отдельного внимания, ибо его вотчиной когда-то был Меридиан.
Элион, едва выглядывающая из-за плеча Корнелии, напряженно прислушалась.
- Теория принца Фобоса относительно цивилизации Северян до последнего вторжения Хаоса практически верна. Но они были не прошлой господствующей расой и даже не позапрошлой – они пережили несколько катаклизмов, с каждым разом осваивая мир практически с чистого листа. И Фентир был их божественным покровителем, как и многие языческие божества, вполне материально существующим.
- Внутренняя сущность Фобоса – белый волк, - очень тихо сказала Элион. – мы все видели после той истории с Хаосом.
- МЫ, Элечка, это видели не так давно и гораздо… ладно, это неважно.
В зале повисло тяжелое безмолвие: Оракул не торопился каким-либо образом комментировать происходящее, а остальные не решались заговорить первыми. Наконец, у Вилл не выдержали нервы:
- И что нам делать теперь? – осторожно спросила она.
- Для начала – попытайтесь успокоиться. Само по себе пророчество не имело никакой силы, оно начало исполняться лишь оттого, что ВЫ – даже не спросив совета – спровоцировали события.
- Каждый раз, когда мы спрашиваем, - недовольно пробурчала Ирма. – то слышим нечто весьма уклончивое общим смыслом «думайте сами и сами делайте выбор»! Нерисса…
- Нерисса не являлась причиной того, что происходило в вашей жизни, Стражницы. Она только воспользовалась этим. Для человека большой соблазн обвинить во всем и вся кого-то постороннего, но это в корне неверно. Поэтому вы позволили этим воспользоваться.
- Хорошо, хорошо, мы непременно задумаемся над своим поведением, - картинно закатила глаза девчонка. – но проблемы это не отменяет!
Воспитанием Ирма никогда особенно не отличалась, но сейчас Эндарно готов был с ней согласиться. Нравоучения и чтения морали сейчас были, по меньшей мере, неуместны: следовало не анализировать первопричины, а решать, как поступить с последствиями! Но Химериш, привыкнув существовать все времени, в прошлом, настоящем и будущем одновременно, совершенно различал удачного и неудачного времени. Да и эта его вечная позиция «непротивления злу насилием».
- Девушки правы, нам следует принять меры, пока еще не слишком поздно, - стараясь избегать взгляда светлых, как вода, глаз Оракула, согласился Эндарно. – Думаю, нам не стоит дожидаться очередного нападения. Пока эти трое еще не успели осознать и целиком подчинить своему контролю всю Силу Теней, первое время столь резко возросшие способности скорее мешают, чем помогают – этим следует воспользоваться.
- Отчего-то у меня не возникло такого ощущения, - пробормотала Вилл. – Они же едва по стенке нас не размазали. Это Вы называете «не в полной мере осознанной Силой»?
- Едва. Но они предпочли скрыться, значит, не были так уж уверены. Не забывайте, что полная Сила Теней дает даже не магическое, а божественное влияние, так что даже малая ее толика… впрочем, действие ее вы уже испытали на себе. Но, повторяю, пока у нас есть шанс на победу: если объединить усилия всех воинов и магов.
- Вы собираетесь напасть первым? – нейтрально уточнила Элион. Стражницы с легким недоумением расступились, пропуская вперед девочку, на фоне преобразившихся подруг выглядящую еще более маленькой и хрупкой, чем всегда. – Простите, но это исключено.
- Почему?
- Вы соображаете, во что магическая бойня подобного масштаба превратит Меридиан? Только десанта воинства небесного там для полного счастья еще и недостает! Или ради спасения Кондракара маленьким захолустным мирком можно и пожертвовать?
От взгляда этой похожей на растрепанного воробья девчонки Эндарно стало не по себе. Страж Башни Туманов очень не любил вспоминать об этом, но взгляд в точности таких же глаз преследовал его с некоторых пор в кошмарах с редкостной настойчивостью.
- Если у Вас личные счеты к моему брату, то признайтесь в этом хотя бы самому себе, а не притворяйтесь, будто печетесь о всеобщем благе – это на редкость жалко смотрится.
- Боюсь, ты… Ваше Величество, Вы не понимаете, о какой угрозе для всех идет речь, - отводя взгляд, попытался ровно произнести Эндарно. В конце концов, позицию юной королевы тоже можно понять. – Меридиан в любом случае оказывается в зоне наибольшего риска и с этим трудно что-либо поделать.
- Ничуть, - в тон, ровно ответила девочка. – я не меньше вашего могу рассказать о своем брате… хотя, безусловно, никто не знал его настолько глубоко, как Вы. Дабы не рисовать портрет одними только черными красками замечу только, что слово свое он держит ВСЕГДА. Не так уж важно, какие на то причины, но Меридиан если и подвергнется опасности, то лишь со стороны Ваших же… миротворцев. Чего я допустить не могу ни в коем случае, даже если ради этого мне придется присоединиться к брату и остальным, чтобы не допустить этого вторжения.
Стражницы что-то невнятно зажужжали, но короткий взгляд Элион через плечо заставил всех замолкнуть.
- Ты сумасшедшая? – тихо спросил Эндарно, окончательно растеряв вежливость. Кто их знает, может, это что-то семейственное: столько поколений в изолированном мирке среди рептилий… трудно даже предположить, какой взгляд на мир у этой королевской династии мог выработаться за это время.
Химериш молчал (на правах давнего приятеля Эндарно знал, что Оракул давно наловчился спать с открытыми глазами на особо долгих и нудных заседаниях Совета, не теряя при этом всепонимающе-одухотворенного вида), с сожалением во взгляде наблюдая за перепалкой. Разумеется, он же высказался против каких-либо действий, значит, переубеждать упрямую девчонку не станет. Самое паршивое, сам Эндарно этого не умел абсолютно – он был воином, а не мудрецом!

[Владлена]

Створки высоких дверей в Зал Совета Старейшин неожиданно с небывалым здесь грохотом распахнулись, и на клубящийся бело-розовыми облаками пол комком взъерошенных перьев выкатился Сокол Михаил. Очень большим комком перьев, в чем Эндарно мог убедиться, когда Михаил едва не сбил его с ног, вынудив поспешно отскочить в сторону. По залу жизнерадостно закружились мелкие пушистые перья, словно кто-то распотрошил подушку.
- Ишвините… - сдавленно пробормотал Михаил, тяжело поднимаясь и расправляя крылья. Так своротить челюсть набок при ударе об мягкий облачный пол ему не удалось бы даже при самом большом невезении, поэтому все, не сговариваясь, снова посмотрели на распахнувшиеся створки в высокой арке. Стоящая там с несколько смущенным видом Оруби сперва смутилась было еще сильнее, потом упрямо вскинула голову и походкой с претензией на решительность прошествовала через зал. Претензия на решительность смотрелась довольно забавно при том, что девушка заметно хромала и украдкой морщилась от боли, наступая на явно вывихнутую ногу. Поравнявшись с Элион, Оруби едва не потеряла равновесие, но только не решительный вид.
- Согласна, - недовольно прошипела она и, не встретив на лицах окружающих должного понимания, пояснила. – Согласна с Элион. Некоторые тут явно путают интересы Кондракара со своими личными счетами!
- Иштеритщка! – угрюмо буркнул пытающийся установить на место челюсть Михаил.
- Вы бьете людей ногами по лицу только для того, чтобы заявить о своей позиции? –поинтересовался Оракул, глядя почему-то в потолок. Оруби скрипнула зубами.
- Только в самых крайних случаях, - уклончиво ответила она. После гибели Любы эта девица все больше и больше отбивалась от рук. – и вообще он сам виноват!
- Майк имел неосторожность, - охотно пояснила Белая Ламия, изящными извивами проскальзывая в зал мимо повисшей на одной петле створки. Судя по довольному виду, Гигейя наблюдала этот интересный разговор с самого начала. Глубоко вдохнув пахнущий вишней дым ароматической палочки, ламия сочла эффектную паузу достаточно выдержанной и продолжила. – в резкой форме высказаться о сферах несколько личного характера, не имеющих отношения к сути дела…
- А по-моему, так как раж и имеющых, - хмуро пробубнил себе под нос Сокол. Оруби снова скрипнула зубами, янтарно-желтые глаза угрожающе сверкнули, словно девушка примерялась лишить Михаила и всех оставшихся зубов заодно.
- Да что вы себе позволяете? - опомнился Эндарно. – Вы обе?! Неужели непонятно, насколько все серьезно, а вы ведете себя, как маленькие дети. Существование Кондракара обуславливает порядок и равновесие во всей Вселенной, ни один мир не может остаться в стороне. И ни один человек.
- Все, что я хотела сказать, я уже сказала, - качнула головой Элион, отворачиваясь. – я возвращаюсь в Меридиан и в Ваших интересах, если никого из вас я там не увижу. Оруби?
Черноволосая коротко кивнула, взяв юную королеву за руку.
- А молот?! – истерически взвыл Сокол. Еще не успевшая исчезнуть в портале Оруби свободной рукой продемонстрировала ему красноречивый жест, не смотря на довольно широкое распространение – не слишком-то уместный со стороны юной девушки из хорошей семьи. Слегка офигев на несколько мгновений, Михаил напустился на давнего «врага№1» - Целительницу. – Это все твои фокусы, да?!
Гигейя с усмешкой затянулась ароматической палочкой. Повод для молчаливого сарказма у нее был вполне веский: послушать Михаила, так это именно она съела Красную Шапочку, не дала куче тинэйджеров выйти из пубертатного периода, погрузила всю землю во тьму, подставила Кролика Роджера и утопила Титаник с ДиКаприо!
- Оруби забрала Молот Тора? – не обращая внимания на Целительницу, тихо спросил Эндарно. Михаил убито кивнул. Гигейя искривила в ехидной улыбке уголок серебристых губ и посоветовала Соколу благодарить судьбу за то, что оскорбленная в высшей степени девушка ему самому этим же Молотом не съездила.
- Придется обойтись без него. Конечно, так было бы вернее…
- Думаю, мы справимся и так, - с явно преувеличенной уверенностью кивнула Вилл. Корнелия покосилась на нее и негромко хмыкнула. – в чем дело?
- Понимаю, конечно, что ты главная, отвечаешь за всех и все такое прочее, но говори за себя. Я с Элион сражаться не собираюсь!
- Она сама не понимает…
- ОНА все прекрасно понимает! – рубанула рукой по воздуху белокурая Стражница. – Ты ведь слышала, что сказал Оракул. Если бы мы не напали первыми один раз – сейчас вообще не было бы проблемы, а вы собираетесь ее усугубить! Решайте сами, как поступить лучше. Так вот я решила. Я ухожу!
- Струсила? – оставив свой обычный легкомысленный тон осведомилась Ирма. Корнелия сверкнула в ее сторону глазами.
- Если тебе будет легче считать именно так, то пусть струсила, - холодно отрезала она.
Оракул, кажется, просто заснул с открытыми глазами, тщательно сохраняя на лице одухотворенно-постное выражение. В кромешном молчании вспорхнула и приземлилась на облачка рядом с Корнелией Хай Лин.
- Попадаются тут еще все-таки разумные люди, - хмыкнула Гигейя. – я, пожалуй, тоже смотаюсь на Землю, давно я там не была.
Изогнувшись, словно в какой-то странной судороге, серебристо-белый хвост ламии свернулся, как часовая пружина и втянулся под отдернутый шлейф белого платья – тоги. С немного растерявшим обычную свою уверенность выражением на совершенном лице, Целительница неловко взмахнула руками, словно балансируя на неустойчивой поверхности. У Эндарно сразу возникло впечатление, что ламия просто придуривается, играет на публику, демонстративно покачиваясь, как тростиночка на первых не слишком уверенных шагах… Конечно она ОЧЕНЬ много лет уже не пользовалась ногами, да и вообще считала такую анатомическую деталь очень нелепой и неэстетичной, но, наверное, все-таки не настолько, чтобы забыть, как на них ходить. У оборотней при смене формы автоматически выходят на поверхность все условные и безусловные рефлексы, необходимые именно для этой их ипостаси.
- Крысы уже побежали с тонущего корабля? – вправив, наконец, на место челюсть, с претензией на ехидство осведомился Михаил. Гигейя послала в его сторону воздушный поцелуй.
- Думаю, о тебе, соколик, я буду скучать меньше всего!
- Проклятье, Химериш! – Эндарно едва сдерживался, чтобы не схватить Оракула за шиворот и не встряхнуть как следует, заставив, наконец, проснуться! – Ты действительно позволишь им вот так разбегаться сейчас, когда мы должны, как никогда, сохранять единство?! Так мы проиграем войну еще до ее начала, ты это понимаешь?!
- Лучшей победой для всех было бы избежать войны вообще, - печально произнес Оракул. – я не кого не могу лишить свободы его выбора, но ты поторопился обвинять девушек, Эндарно. Хоть любовь и называют «слепым» чувством, она гораздо более мудрый советчик, чем ненависть.
- Слова, слова… Что же, если ты и дальше намерен изображать статую Будды, друг мой, я сам возглавлю оборону Кондракара! – Страж Башни вскинул вверх руку. Над раскрытой ладонью возникло из воздуха и ослепительно засияло золотое копье. – И с Фобосом я, наконец, разберусь сам!

[Владлена]

Фобос

Извиваться и брыкаться сумасбродная волшебница благополучно продолжила и после возвращения всей троицы в первоначальный свои вид. Перебором было бы ввалиться в новых и, мягко говоря, не маленьких обличьях в замок, который хозяину пока еще не успел настолько надоесть! Следовало проанализировать произошедшее и разобраться… Вот только у Нериссы на этот счет оказалось свое мнение! За не слишком длинный путь она успела не только всю спину ему отпинать – а после так уже и не только спину – но и подробно просветить меридианского принца о его нетрадиционных отношениях с самыми различными животными и предметами, а когда Фобос раздраженно сбросил ее с успевшего заныть плеча на серебристый ковер зала, в сердцах добавила в список добрых пожеланий всех пятерых Стражниц, Седрика, Людмора и охотника Фроста с носорогом в комплекте. Не то, чтобы принца это как-то особенно задело, но бесконечные вопли – причем эта зараза даже не охрипла – весьма раздражали. Лениво отрезвив черноволосую фурию парой оплеух, князь с каменным лицом вручил ей наполненный кубок.
- Выпей и угомонись, наконец! – холодно посоветовал он.
Как бы не так! Кубок-то был весьма охотно выхвачен из рук и залпом осушен, после чего волшебница подняла невменяемый взгляд… и разразилась очередной нецензурной тирадой. На сей раз – несколько более конкретной.
- Почему ты заставил нас уйти? Еще немного – и мы расправились бы с этими девчонками! – Нерисса, словно растревоженная пантера по клетке, металась туда-сюда по просторному залу, яростно опрокидывая и разбивая все, что ей попадалось на пути. К счастью, обилием барахла замок Фобоса похвастать не мог, а библиотека и лаборатория находились совсем в других помещениях – в безопасности от сумасбродной волшебницы. – Теперь они будут готовы. Мы могли бы лишить Кондракар его основных воинов, Стражницы – нечто вроде спецназа светлых сил, без них все было бы гораздо проще!
Фобос в задумчивости потягивал вино из единственного чудом уцелевшего бокала. Все остальные грудами бриллиантово переливающихся осколков украшали жемчужно-серый ковер, теперь леопардово раскрашенный темными пятнами пролитого вина и слегка дымящимися пропалинами, оставленных мелкими шаровыми молниями. От гнева эта девица имела обыкновение искрить в самом прямом смысле слова! Почему-то варварское отношение к его собственности (паре Шептунов теперь требовался капитальный ремонт – сами виноваты, полезли под горячую руку), миньонам (попытавшийся было ее утихомирить и схлопотавший серебряным подносом Седрик теперь предусмотрительно отсиживался за спинкой кресла князя) и витиеватая ругань в свой собственный адрес совершенно не раздражала Фобоса. Даже не слишком мешала размышлениям, как ни странно.
- Ну и чего ты молчишь?! – вырывая бокал у него из рук, уже спокойнее осведомилась Нерисса. Перевела дыхание и сделала несколько жадных глотков.
- Ждал, пока ты закончишь, - почти честно ответил Фобос. – что именно было бы «гораздо проще», Нерисса?
Единым вздохом осушив бокал, словно в нем было не многолетнее вино из королевских погребов, а разбавленное и долитое первачом для крепости пойло из какой-нибудь придорожной таверны, девушка швырнула его на пол и недоуменно уставилась на князя, словно пытаясь понять, серьезно ли он.
- Ты же слышал! Пророчество… Локит… То, что мы втроем должны уничтожить Кондракар.
- Лично я никому и ничего не должен, а уж тем более свихнувшемуся несколько тысяч лет назад Старейшине! – с расстановкой ответил князь. – Возможно, мы втроем могли бы сделать это, но зачем?
Нерисса опешила.
- Разве ты не хочешь отомстить им? Кондракару, Стражницам… - по-детски хлопая яркими полночно-синими глазами, недоуменно спросила она. Фобос равнодушно покачал головой. – Но ты же… ты же пытался…
- Я пытался ЗАХВАТИТЬ Кондракар, а вовсе не уничтожить. Неужели ты не видишь разницы, ты, недальновидная истеричка?! Захватив Кондракар можно было получить в свое распоряжение большую часть миров Упорядоченной Вселенной. Разрушив крепость мы только разрушим крепость, не получив при этом никакой выгоды. Какой смысл рисковать? Думаешь, этот псих Локит гарантировал нам победу своим бредовым пророчеством? В прошлый раз его затея провалилась, помнишь? Хоть Кондракар и был разрушен, все, кто это совершил, погибли, а крепость всего лишь отстроили заново.
- Струсил? – презрительно прошипела волшебница, пристально глядя ему в глаза. Князь не отвел взгляда. Пожалуй, Нерисса дольше всех выдерживала эту «игру в гляделки», однако и она через какое-то время вынуждена была отвернуться.
- Я уже не в том возрасте, девочка, чтобы меня можно было взять на «слабо».
- Девочка?! Да я старше тебя, напыщенный ты сноб, ровно вдвое, и нечего разговаривать со мной ТАКИМ тоном. Меня этим еще в Кондракаре достали!
- Большую часть своих лет ты попросту не прожила, вот и осталась той же самой девчонкой!
- Не прожила… А я помню каждое мгновение этих пятидесяти «непрожитых» лет! Каждое, наполненное пустотой и отчаянием мгновение, - плечи черноволосой волшебницы слегка поникли. – Ты считаешь, что уничтожение Кондракара бессмысленно. Не спорю. Мне не нужен никакой смысл. Не нужна власть над мирами, ничего не нужно! Я хочу просто стереть из Вселенной эту шарашку, чтобы отплатить всем этим ханжам и пустомелям за то, как они поступили со мной. Даже если это будет последним, что мне вообще удастся сделать. В жизни меня давно уже ничто не держит, как человек я давно умерла, но продолжаю существовать только, чтобы отомстить им! Заставить их пожалеть!
- Ну и глупо, - просто ответил Фобос. Если она искала сочувствия, то обратилась явно не по адресу!
- А как же музыка? – невинно поинтересовался Седрик, осторожно выглядывая из-за кресла. Каким-то образом змеелюд всегда умел находить нужные именно в этот момент слова. Нерисса стушевалась и скрестила руки на груди.

[Владлена]

Вилл

- Ну и что НАМ-ТО делать? – в который раз резонно вопросила Ирма громогласным шепотом прямо Вилл в ухо. – Дорогусик Эндарно снова собирает оппозицию – на этот раз уже по собственной инициативе, и я его сейчас не могу за это осуждать, в конце концов, - водная чародейка покосилась на Оракула. – должен же хоть кто-то хоть что-то делать!
- Участвовать с нападении на Меридиан нам действительно нерационально. Сдается мне, Элион все же знает, что делает, да и у Оруби голова на плечах – не отнять…
- Не отнять! – тут же, за отсутствием вечной оппонентки Корнелии принялась препираться уже с Тарой Ирма, почему-то используя уши Вилл в качестве телефона. – Но, согласись, они обе не могут судить объективно. Кто, скажи, кроме нашей Корнелии, может объективно судить о чем-то, касающемся тех, кого любит? Даже если мне лично и непонятно, как ТАКИХ кто-то вообще может любить…
- К твоему сведению…
- Хотела бы я знать…
- Тем не менее, я считаю, что для нас разумнее остаться здесь, чтобы защищать Кондракар в случае нападения. Но нападать первыми – это не должно быть в наших правилах!
- Сколько можно жить по одним правилам, ты, великий теоретик?!
Оборвал перепалку звонок мобильного Вилл. Девушки вздрогнули от неожиданности и синхронно замолкли – как правило, мобильники вместе со всеми вещами растворялись неизвестно куда, когда девушки становились Стражницами.
- Лучше ответь – это важно, - негромко заметил на пару мгновений вынырнувший из глубокой прострации Оракул. Вилл, только собиравшаяся одернуть спорщиц, механически кивнула и ткнула кнопку приема звонка.
- Привет, солнышко! – зазвучал в трубке голос Сюзан. – Я тебя не слишком беспокою, ты так долго не подходила…
- Все в порядке, просто оставила в сумке телефон. Как дела, мамуль?
- Можешь меня поздравить – меня объявили президентом нашего филиала! Представляешь? Самой не вериться…
- Тебя? Но… ну…
- Говорю же, сама удивляюсь, но, говорят, новый владелец Симультек порекомендовал именно мою кандидатуру. Не ожидала, что и говорить. Сижу там – духота страшная, еще мальчики чего-то разволновались, драку устроили… ощущения просто неописуемые! И тут объявляют, значит, мое имя. Приходиться подниматься за кафедру, принимать поздравления, что-то там говорить. То есть, конечно, сперва живот мой на всеобщее обозрение красуется, а где-то сверху я сама жалобно тыкаюсь… В общем, я там уже смутно помню, стало плохо от духоты – прямо с собрания меня в больницу отослали. Я чего звоню-то… Дин не дослушал, в какую именно, а телефон дома забыл, ты не могла бы его поймать – он, кажется, не в себе слегка, боюсь, не случилось бы чего… - приглушенно охнув, Сюзи на какое-то время затихла.
- Ну ты даешь! – ошеломленно пробормотала Вилл. Наверное, никто, кроме ее мамы не начал бы такой разговор с повышения по службе. – Сама-то как?
- Надо же, опять подрались, - немного напряженным голосом откликнулась Сюзан. – ты уж постарайся поймать Дина и перезвони, хорошо?
- Мы вместе к тебе подъедем, жди! – отключив телефон, Стражница огляделась и решительно дернула головой. – Простите, девочки, я тоже возвращаюсь на Землю. Чувство такое, что там я сейчас куда нужнее, чем здесь.

[Владлена]

Седрик

Тяжелый жизненный опыт давно научил лорда заранее предсказывать даже не поступки, а мысли и чувства окружающих людей. Даже таких замкнутых на собственной персоне, как князь Фобос… ну, собственно говоря, В ОСОБЕННОСТИ – князя Фобоса, который и сам себя зачастую не желал понимать. А Седрику вот приходилось, частенько именно этому своему умению змееоборотень оказывался в буквальном смысле жизнью обязан. Но вот Нерисса… Она-то замкнутой не была, скорее даже наоборот. Но понимать ее логические увязки оказалось выше понимания лорда, до сей поры не без оснований считавшего, что в женской психологии разбирается неплохо. Имея же дело с Нериссой, разбираться следовало не в психологии, а в психиатрии, а еще лучше – вообще никаких таких дел не иметь. Но и критиковать решения принца было бы не лучшей идеей, поэтому лорд счел единственно правильным для себя поступком предусмотрительно смыться, свои измышления по поводу возможного (или же невозможного) штурма Вечной обители изложив в духе «ты начальник – ты и думай!». Нерисса, сообразив, что таким образом мнение Фобоса решает все, попыталась было возразить, что дарованные Локитом силы уравнивают их всех в правах, но отклика не встретила. Если бы Седрик хотел самостоятельности, он давно бы нашел способ ее получить и без всяких там теней.
Короче говоря, Седрик – будь у змеелюдов совесть, то, наверное, к стыду бы своему – малодушно капитулировал, оставив любимого хозяина вразумлять рвущуюся сеять смерть и разрушения фурию. Впрочем, дискуссия разразилась столь шумная, что его исчезновения могли и не заметить…
«Тем не менее, хороший вопрос, - вернувшись из «божественного» обличья в привычную боевую ипостась, лорд проскользнул в собственные апартаменты и свернулся на горе подушек и валиков причудливыми извивами. – что Я обо всем этом думаю?»
Обустроить комнатку, в которой можно было одинаково комфортно чувствовать себя вне зависимости от принятого облика – в особенности с учетом вариации размеров – было не так-то просто. Детство Седрика было не настолько безоблачным, чтобы привередничать на счет условий проживания, еще одной его чертой было умение с комфортом расположиться, что называется, хоть на заборе, но, конечно, как только появилась возможность оформить жилище целиком по своему вкусу, упускать ее он не стал. Хоть это и стало тогда изрядной дилеммой. В результате комната… ну, скорее даже – небольшой зал – была почти круглой по форме и практически лишенной мебели, которую змеелюд в боевой ипостаси все равно рано или поздно слегка задевал по неосторожности (разумеется, гарантированно пустив на дрова!). Только разного размера подушки на укрытом пушистым ковром полу. Оббитые деревом стены большей частью представляли собой встроенные полки и шкафы со всякой всячиной: брахольшиком Седрик тоже был изрядным, хотя вещи и не громоздились жуткими завалами, подобно аналогичным «сокровищам» князя, а были красиво расставлены по своим местам. Лорд постарался, чтобы на верхних полках, расположенных действительно ВЫСОКО, не оказывалось ничего, что могло бы понадобиться в человеческой ипостаси или же кому-нибудь, кроме него самого, но все же на всякий случай к сплошным стеллажам прилагалась пара лесенок.
Поразмыслив над особенностями родного интерьера, Седрик неожиданно пришел к выводу, что идея нападать на Кондракар его ну никоим образом не вдохновляет. Отчасти поэтому он и поддержал так же не воодушевленного этим Фобоса и, если князь передумает… Маловероятно, конечно, но ЕСЛИ… Все таки Седрик был трусом, но не боялся хотя бы это признавать. И конформистом. Как ни назови, а лорд действительно считал, что худой мир лучше доброй воины и был искренне рад тому, что Элион удалось убедить Фобоса «отогнать бронепоезд на запасной путь». И вот теперь – просим любить и не жаловаться – свалилась откуда-то на них сторонница радикальных мер!
- Что-то случилось, лорд? – прошелестело откуда-то сверху.
Лохматый смолисто-черный шар плюхнулся на одну из подушек рядом и, быстро перебирая тонкими лапками, подобрался поближе, устроившись в одном из колец змеиного хвоста. Улыбнувшись, Седрик аккуратно взъерошил жесткую черную шерсть.
- Нет, малышка, не случилось. В данный момент, похоже, как раз решается, случиться ли вообще.
Существо, которое Седрик для удобства общения назвал Мирандой, было одним из результатов евгенитических опытов князя. Что именно она собой представляет, Седрик точно не знал, поскольку большую часть заложенных функций Твари не предоставлялось случая применить. Но, по словам Фобоса, даже после истории с Калебом не прекратившего эксперименты над существами с полусвободным сознанием, Мирэ была чем-то совершенно особенным. И разумным. Правда, это стало понятно не сразу: изначально в нее, как и в Шептунов, была заложена определенная программа – в основном Миранде вверялось сторожить замок и сад, а так же следить за общим порядком на вверенной территории. Поскольку особо этого порядка никто и не пытался нарушать, а гости появлялись редко и это было именно гости, а не «нарушители» - обязанности оказались более, чем легкими, отчего Седрик, забеспокоившись, как бы симпатичная зверюшка не заскучала, время от времени разговаривал с ней и играл, поощрив тем самым развитие некоторых личностных качеств. Кажется, к лорду этот пушистый шарик в результате привязался даже больше, чем к настоящему хозяину – повезло, что Фобос подобных вещей просто не замечал.
- Пока вероятнее всего, что господин не передумает, - вводить Мирэ в курс дело было излишним, ее сеть оповещения давно окутывала замок и окрестности, причем не только в переносном смысле. – не в его правилах уступать чьему-то мнению… да еще от женщины исходящему! Но ведь и Нерисса в чем-то права. Я даже ничего посоветовать господину не могу… Предположим, мы-то Кондракар в покое оставим – а он нас? Эти Старейшины привыкли – за века привыкли считать себя практически в абсолютной безопасности, даже гипотетическую угрозу на этом фоне они воспримут… нервно. А этой угрозой выступает сам факт нашего существования, вне зависимости от намерений. Наивно полагать, что они не станут нападать первыми… тут Нерисса тоже права, порой беспокойство о чистоте белых риз не мешает им совершать… не вполне соответствующие имиджу поступки. К сожалению, точно узнать, что там сейчас творится…
- А попросить поделиться информацией слабо?
Кажется, Седрик все-таки дернулся от неожиданности. Миранда агрессивно защелкала, только увидев рядом с Оруби знакомую уже Элион, притихла – хотя и очень настороженно.
- Не ты ли придерживаешься мнения, что связи решают все, - насмешливо фыркнув, базилиадка по-турецки уселась на подушках и огляделась. Элион, с непозволительной для королевы целого мира застенчивостью потопталась на месте и тоже присела. Определенно не ей принадлежала идея «входить без стука»…
- Прошу меня простить, леди, я не ждал гостей, - растерянно пробормотал лорд. Оруби обладала какой-то параненормальной способностью заставлять его чувствовать себя глупо: до сих пор не было, чтобы Седрик постоянно опасался ляпнуть лишнее или, напротив, терялся с ответом… Кроме того, он терпеть не мог, когда она видела его в боевой ипостаси. Как будто чувствовал себя виноватым за то, что он… такой, какой есть, а не… человек, который действительно тогда умер. Отчасти потому, что и существовал-то только в их общем воображении. Сложно, слишком сложно…

[Владлена]

- Перестань, - словно прочитав его мысли, Оруби отвела взгляд. – будь, кем хочешь, это уже просто глупо…
Девушки как-то диковато переглянулись между собой, усугубив повисшую атмосферу.
- Вообще говоря, у нас серьезный разговор, - заговорила Элион. – как раз на тему того, что твориться в Кондракаре, как ты выразился. Я предпочла бы поговорить с братом, как ты думаешь, стоит?
Змеелюд прислушался… Может быть, это слово было не совсем верным, поскольку «слушать» ему приходилось не совсем в том смысле, какой вкладывают в это слово люди и вообще существа, наделенные такой анатомической подробностью, как уши. Но другого определения просто не было: сложно было сравнивать свое мироощущение в человеческой и в змеиной ипостасях, поскольку так называемая «память тела» у оборотней менялась вместе с обличьем. А словарный запас оставался тем же. Как бы то ни было, громы и молнии замок отчего-то не сотрясали, стало быть, дискуссия нашла разрешение… либо – разрешилась настолько радикально, что Седрику теперь предстоит либо страшно мстить, либо помогать прятать труп… Пока лорд размышлял на эту тему, его гостьи как-то странно уставились вглубь комнаты. Возможно, это и напоминало провокацию, но Седрик, заметив их взгляд, на всякий случай обернулся.
- Времени ты, конечно, зря не теряешь, - съязвила Элион. Оруби промолчала. Очень выразительно так промолчала…
Вообще-то о способности Миранды принимать для маскировки человеческое обличье князь что-то там упоминал… Теперь Седрик это точно вспомнил, хотя, как правило, не придавал особого значения. Вроде бы пушистик и есть пушистик… Теперь, однако же, его не высказывающему особого удивления (все равно ведь не поверят!) взгляду предстала девушка, в определенной мере являющая – внешне, во всяком случае – своеобразным синтезом его очаровательных гостий: хрупкая, как Эля, с треугольным личиком, большими миндалевидными глазами (правда, собственного темно-зеленого, как вода в заросших омутах, цвета), но черным «каре» чуть выше плеч и примесью хищной дикости– как у Оруби – правда, в сочетании это выглядело слегка болезненно. И… нет, она была одета, но фасон одеяния освежал в памяти сказочку о сиротке, которой наказали явится ко двору «и в платье и без платья», сшившей себе в результате наряд из рыболовной сетки. Что-то вроде мантильи окутывало Миранду невесомым серебристым кружевом.
- Э-э, видите ли…
- Разумеется, мы все не так поняли, - Элион мягко улыбнулась и вскинула ладонь. – но подробностей не надо. Лучше скажи, что ты думаешь.
- Может быть, вам лучше рассказать сперва все мне, - слегка оскорбившись в душе, предложил лорд. Репутация есть репутация, но все равно: в кои-то веки хотел правду сказать, так никто даже слушать не желает! – чтобы решить, какими словами это лучше донести до князя.
- Насколько мы успели услышать, тебе перспективка не по нутру, - сухо заметила Оруби.
- Ему тоже.
Базилиадка недоверчиво прищурилась, но Элион, несколько мгновений поразмышляв, кивнула.
- Похоже на брата. Захватить с наименьшими потерями для обеих сторон – это он никогда не против. А кому нужны развалины, пусть даже и Вечной Крепости. Ладно, слушай.

[Владлена]

Элион

- Мне кажется, Оракул не хотел бы неизбежного столкновения, но он ничего не делает ни для этого, ни вопреки. Как, впрочем, и обычно… А вот Эндарно, кажется, решительно настроен. Но пока Оракул…
- Оракул и будет молчать, - в шелковистом голосе змея проскользнуло раздражение. – девочки, я уже устал поражаться вашей святой наивности, честное слово! Этот административный приемчик стар, как мир! Если дело может повредить репутации, эго просто поручают тому, чья репутация либо по какой-нибудь причине не пострадает, либо кем можно в этом смысле пожертвовать. Оракул будет выглядеть предусмотрительным и дальновидным, чем бы вся эта история не закончилась. Талантливый руководитель никогда не станет действовать напрямую…
- Чтобы при первой же возможности свалить всю ответственность на нерасторопность подчиненного, - ядовито подсказал незаметно вошедший Фобос. – кто о чем… гм! – одна из причудливых бровей принца поползла вверх, изгибаясь, словно возведенный лук по мере того, как Фобос изучал взглядом открывшуюся ему картину: свернувшегося причудливыми кольцами и извивами змееоборотня и трех девушек, не без комфорта расположившихся на разбросанных подушках. Насколько Элион успела узнать своего дражайшего родственника, смутить Фобоса чем-то было в принципе нереально – слишком уж безразличным было его отношение к окружающему миру и людям. Однако, кажется, князь слегка опешил.
- Миранда, вернись к своим обязанностям, - наконец сухо выговорил он. Гладкие черные волосы Мирэ неожиданно взъерошились, словно наэлектризованные, и выросли прямо на глазах, в несколько секунд окутав девушку с головы до ног. Уже знакомый пушистый черный шарик на ножках проскользнул мимо князя и растворился в полумраке коридора. Фобос еще раз огляделся и, наверное, решив общение с сестрой оставить напоследок, остановил взгляд на базилиадке. – Вы, кирия, я так полагаю, Оруби? Примерно так я Вас и представлял. Седрик, помнится, я говорил, что мне БЕЗРАЗЛИЧНО, как ты проводишь свое СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ…
Оруби залилась краской до корней волос. Ее Элион тоже знала уже достаточно, чтобы понять, что это отнюдь не от смущения, а от здоровой злости, демонстрирующей, что базилиадка готова перевести разговор в плоскость ударного воздействия. Поэтому поспешно схватила девушку за плечо и как можно спокойнее заметила:
- Мы вообще-то по делу.
- Это я уже понял, - князь на мгновение закатил глаза, всем своим видом демонстрируя, что кто-то, быть может, и мыслит в меру своей испорченности, но его-то все это совершенно не касается. Правда, удавалось это не столь достоверно, как обычно бывало.
- И что у тебя с лицом? – быстро добавила Элион.
- А что с ним такое? – кажется, Фобос слегка растерялся. Оруби насмешливо фыркнула, решив, наверное, непременно отыграться за характеристику себя почти как девушки для досуга (в отличие от Элион она-то понятия не имела, что Фобос и в мыслях не держал на что-то намекать или сказать гадость!).
- У Эндарно случиться удар, если он подумает, что Вы, князь, снова решили подделываться под него!
Князь в задумчивости провел рукой по скуле, на которой красиво взбухали три глубокие малиновые царапины. Да, у него же… как он там говорил? Болевой порог какой-то не как у людей, «мелкой» боли не замечает. В еще большей задумчивости Фобос несколько мгновений разглядывал испачканные собственной кровью длинные пальцы, поле чего резко сжал кулак и тихо процедил:
- Зар-раза!
- Господин, - уловив знакомые нотки раздражения в родимом голосе, Седрик моментально вышел из недолгого ступора и тут же принялся суетиться. Учитывая, что он все еще находился в боевом обличье, смотрелось это презабавно. – господин, но нельзя же так!
Просто сметя все, что стояло на одной из многочисленных полок, змей выудил оттуда же какой-то непрозрачный флакон. Когти на его руках разогнулись, превратившись в подобие человеческих пальцев.
- Отстань, - попытался кисло отмахнуться Фобос, позволив, однако, Седрику усадить себя на один из валиков. – не до твоих глупостей сейчас! Поаккуратнее, болван, ты мне делаешь больно!
- Господин, успокойтесь, - с мягким нажимом, словно разговаривая с ребенком, возразил Седрик, аккуратно нанося на окровавленные царапины, рассекающие лицо князя, содержание флакончика. Сноровка его движений на мгновение напомнила Гигейю Целительницу… впрочем, порода одна. – нужно сразу обработать рану, вот увидите, все заживет…
- Рана, угу! Сомневаюсь, что это заставит меня умереть от потери крови… вот ведь!
- Не умеете вести себя с женщинами, господин, так не жалуйтесь теперь!
- От того, что ты слишком хорошо это умеешь, проблем обычно не меньше! – как ни странно, Фобос спустил, словно и не заметив, столь неподобающее высказывание. И, оттолкнув руку Седрика, недовольно уставился на сестру и Оруби. – Объяснишь или нет, чем мы обязаны визиту юных леди?
- Может, ты у нас об этом и спросишь? – выдвинула встречное предложение Элион. Князь с кислым видом отмахнулся.
- Суть я и так уже уловил. Достаточно того, что вы вообще пришли сюда. Похоже, в этой войне заинтересована исключительно Нерисса… и наш друг Эндарно. Но, что бы он там ни решил, первыми нападать им в любом случае имидж не позволит, худшее, чего можно ожидать, это еще одна Завеса… в Кондракаре всегда предпочитали отгораживаться от проблемы вернее, чем решать ее. Поскольку мы не собираемся нападать, то и…
- Вы? – переспросила Оруби. – А что на счет Нериссы? Вам удалось ее убедить?
Фобос скрипнул зубами. Элион почувствовала, что пропустила интереснейшую беседу… да оно и к лучшему – а то бы еще прибили ненароком!
- Достаточно того, что ей не удалось убедить меня! Нет Триады, нет и пророчества, совершеннейшим безумием было бы нападать на Кондракар в одиночку, зная это…
- Братец! – от собственного вкрадчивого тона Элион слегка поежилась. – Мы сейчас говорим о НЕРИССЕ!

[Сын Дракона]

Ура!!!
Спасибо! )

[Владлена]

Бум считать авансом на неделю моего тут отсутствия.

[Тая. Черная роза.]

перед грядущей поездкой о, поздравляю! Куда едите?

[Сын Дракона]

Владлена
А, это нам заранее сказки на ночь? ))))

[Владлена]

Тая. Черная роза.
На море еду.
Сын Дракона

[Phobos f-e Selebral]

*Море это зло,там акулы,волны 12 баллов и...не знаю...28 разновидностей бермудских треугольников*Извините,на ха-ха
пробило....
Мы сейчас говорим о НЕРИССЕ!
Вот-вот. На больных не только не обижаются,с ними и не спорят.
Седрик, помнится, я говорил, что мне БЕЗРАЗЛИЧНО, как ты проводишь свое СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ…
Чем бы дитетко не тешилось,лишь бы не вешалось
- У Эндарно случиться удар, если он подумает, что Вы, князь, снова решили подделываться под него!
...Я уже придумал три новых злых саркастических шутки на эту тему..Нет,четыре,я уже придумавл четвертую))))
что Седрику теперь предстоит либо страшно мстить, либо помогать прятать труп…
ох уж эта повседневная работа
________
И все равно я против Миранды...

[Владлена]

Неа, это все в ОКЕАНАХ. В морях ничего из перечисленного нет.

[Владлена]

Кадма

Бывшей Стражнице Земли и последней из прошлого поколения, в полной мере оставшейся в живых, никогда не приходилось бывать в Меридиане, а если бы такое случилось, наверное, она была бы поражена сходству своего особняка с обителью свергнутого узурпатора в параллельном мире. Быть может, ее оранжерея была менее причудливой и более миролюбивой, чем магические сады, однако по сути своей служила той же цели – закрывала просторные пустынные залы и их обитательницу от всего остального мира. Единственной желанной гостьей здесь была Хеленор… Была. Но даже тогда, когда лучшие подруги и бывшие Стражницы еще были вместе, Хелен никогда в полной мере не разделяла жизненных убеждений Кадмы. Она хотела жить среди людей – в этом безумном водовороте, так пугающем старшую подругу, словно предвидевшую, что рано или поздно этот водоворот поглотит единственного близкого ей человека.
«Невозможно в полной мере руководить организацией и благотворительным фондом, сидя в четырех стенах! – изучая небо за стеклянным потолком оранжереи, размышляла женщина. – Но беда даже не в этом. Не проблема найти талантливых менеджеров. Только я больше не нахожу во всем этом смысла – сама, без Хелен, сочувствовать людям я не умею!»
Кому, по сути, она сделала лучше, вручив в свое время взятку непутевому папаше новой Хранительнице? Только чуть смягчила девчонке боль от крушения иллюзий… да убедила одно слабовольное ничтожество в возможности достигать целей грязным шантажом! А Хранительнице придется быть сильной, придется учиться преодолевать трудности не в только похожих на игру волшебных приключениях, а в самых бытовых мелочах, зачастую играющих гораздо большее значение. Преодолевая препятствия без чужой помощи достойные люди становятся сильнее. А недостойные – ломаются… неизбежный отсев! Кадма не умела сочувствовать слабости.
«Но я должна делать хоть что-то. Чтобы помнить, что я вообще еще существую…»
Какой-то мудрец говорил «Когда не знаешь, что делать – сей разумное, доброе, вечное», пока она старалась следовать этому высказыванию, но внутренне продолжала осознавать, что по-прежнему не видит в этом смысла.
- Даже речи быть не может! – решительно отрезала Кадма, обнаружив, что ее молчание не было истолковано должным образом и компания незваных гостей – в ее доме любые гости были незваными – продолжает ожидать от нее ответа. – Если Кондракар действительно будет уничтожен – что не столь уж вероятно, я ничуть не огорчусь. Даже, уж простите, наоборот. Все это в течении десятков лет лежало на моей душе невыносимым грузом – и я счастлива буду хоть незадолго до смерти от него избавиться.
- Катастрофа такого масштаба получит отголосок в каждом из миров. Какими бы ни были методы Обители, - Ян Лин чуть отвела глаза. – ты вправе осуждать их, но Кондракар удерживает упорядоченную вселенную такой, какой мы ее знаем.
- Мне все равно. Мне уже давно все равно.
- Не слишком. Скажи прямо, что в мире не осталось никого, кого ты видишь смысл защищать.
- Все это не имеет значения.
Тем не менее, просто отмахнуться от всего, что рассказала сейчас бывшая соратница, не получалось. Размешивая ложкой несуществующий сахар в чашке, Кадма автоматически обдумывала услышанное – привычка анализировать все, вне зависимости от того, представляет ли это практический интерес. Этим она всегда и занималась. Исследовала, анализировала, с безупречной логикой рассчитывала варианты… а Хеленор вдыхала жизнь и душу в эти построения. Теперь, когда ее не было рядом, Кадме порой казалось, что ее собственная душа исчезла вместе с подругой, оставив функционирующее на автомате, как компьютер, сознание.
- Если честно, я не все тут понимаю. И как, в конце концов, в Кондракаре вообще оказалась эта Элион.
- Раз тебе интересны только логические несостыковки, тут все просто. Девочка обнаружила возмущение магии в собственном мире и, решив разобраться в происходящем, отправилась на Землю. Где и встретилась с не до конца отошедшими от стычки с воплощенными Тенями Стражницами. Кажется, она упоминала, что человек с земли непонятным образом оказался в Меридиане, но потерял… потеряла память при перемещении – Элион решила, что на Земле проще будет разобраться, кто ее гостья и откуда.
– И что же?
- Стражницам, как ты понимаешь, было не до того.
- Яна, - отодвинув чашку, индианка сверху вниз посмотрела на миниатюрную, похожую на высохший цветок собеседницу. – мы обе с тобой прожили долгую жизнь. Разную жизнь – насколько по-разному считали правильным. Но ты не хуже меня должна была понять, что все, кажущиеся совпадением, на самом деле – звенья одной цепочки событий. Мелкие и незначительные происшествия складываются в узор событий. С появления пришелицы и начались «возмущения магии». Элион рассказывала подробности?
- Если и рассказывала, то не мне. Думаю, тебе стоит расспросить Корнелию.

[Владлена]

Оруби

Какое-то время князь молчал. Видимо, цензурных комментариев ситуации у него не находилось, а высказывать нецензурные при таком скоплении народа, не позволял имидж северноледовитого аристократа. Отчего-то такие типы, как Фобос, со стороны кажутся тем спокойнее, чем сильнее при этом бесятся, так сказать, в глубине души.
- И что нам делать теперь, господин? – осторожно поинтересовался Седрик, внимательно наблюдая за одному ему понятными тенями эмоций на совершенно непроницаемом лице князя. Тот перестал изображать каменное изваяние и, слегка обессилено опустив плечи, развел руками.
- Нам? Скорее всего, ничего.
- Но…
- Ты же, я полагаю, не собираешься отправиться вслед за ней и присоединиться, мой дорогой Седрик?
- Я слишком молод и красив, чтобы так рисковать шкуркой, - уклончиво возразил змей. Ох, слышала бы сама Нерисса этот «прозрачный» намек на то, кто же в таком случае старуха и уродина – мало бы не показалось! Ну да Седрик не из тех, кто станет страдать за правду, он знает, что и в чьем присутствии стоит или не стоит озвучивать.
- Чего в таком случае ты от меня хотел услышать? – устало отмахнувшись, Фобос направился к выходу. – Простите, что помешал, девушки…
Последнее прозвучало как ехидное «Развлекайтесь!», заставив Оруби вспыхнуть от негодования. Змееоборотень с задумчивым видом свернулся на разбросанных подушках «восьмеркой» и положил голову на скрещенные руки. Если бы он из-за князя казался столь серьезно обеспокоенным, Оруби еще поняла бы это, но какое Седрику может быть дело до совершенно посторонней волшебницы?!
- Что же, все складывается не так уж плохо, - поднимаясь на ноги, заметила она. В одиночку Нерисса противник серьезный, но непобедимый. Кондракар выстоит. И… мельком девушка взглянула на медальон – маленький золотой молот, при необходимости превращающийся в грозное магическое оружие, способное поразить даже божество – и им с Седриком не придется убивать друг друга в поединке, как это было с первым владельцем Молота и древней змеей Йормундганд…
- Возвращаешься в Кондракар? – отследив ее взгляд, спросил Седрик.
- Разумеется. Каждый воин там сейчас необходим!
- А в ваши разглагольствования о добре и справедливости так легко укладывается «необходимость» целой армией набрасываться на старую беззащитную женщину…
Скорее уж рискованность – с долей черного юмора подумалось Оруби. – суждено ли из сотен воинов уцелеть хоть кому-нибудь?! Почему-то тон Седрика ей очень не понравился.
- Кондракар вынужден защищаться от нападения! Мы не нападали первыми!
- Конечно. Всего лишь предали ее и обрекли на полвека адских мучений.
- Заслуженно! Какого дьявола тебе до решений суда Старейшин, Седрик? И до нее? Ты уже и к старушкам неравнодушен?
Кончик змеиного хвоста обвил девушку за плечи и подтащил ближе.
- Вот что я с-скажу, девочка! – сквозь впечатляющие акульи зубки прошипел змей ей в лицо. – Раз уж ты с-сама с-столь привыкла жить с «ш-широко закрытыми глазами», ничего не обс-суждая и ни о чем не задумываясь-с-с!
- Это НЕ Я веду себя, как раб, счастливый тем, что он раб! – Оруби попыталась отстраниться. Хоть она и считала, что принимает Седрика любым, любоваться ослепительной улыбкой оборотня в нескольких сантиметрах от своего лица… как-то слегка нервировало.
- Я служу князю практически столько, сколько себя помню. Не всегда лично приближенным, но все же знаю о нем достаточно. Вы в Кондракаре объявили его диктатором и извергом, так могу тебя уверить, НИ РАЗУ вынесенное им наказание не превышало степень вины, и ни один из приговоренных не испытывал и сотой доли того, что пришлось пережить Нериссе. Фобос вообще не любил причинять кому-либо физических страданий. Я уже молчу о том, что ни один приговор не был вынесен при столь шитом белыми нитками обвинении!
- Степень вины Стражницы, предавшей обитель, и какого-нибудь несчастного проходимца, чем-то вызвавшего неудовольствие его высочества тоже несколько разнится! И смерть Кассиди не была «шитой белыми нитками»!
- Кто это видел? Кто точно видел, что там произошло?
- Оракул. Приговор выносил не он, а Совет, но слово Оракула не повержено сомнениям. Он не способен солгать, знаешь ли, поэтому, когда он прямо сказал об убийстве – сомнений возникнуть не может. В Кондракаре, знаешь ли, несколько иные порядки, тебе вряд ли понятные! Не говоря уже о том, что эта тварь совершила и пыталась совершить после!
- Хочешь отомстить за наставницу, так? Врагу бессмысленно мстить, Оруби. Ты воин и понимаешь, что каждая из них имела возможность убить другую. Понимаешь – даже сама того не желая – и то, что куда больше следовало бы спросить со Стражниц, попросту сбежавших с поля боя, бросив твою наставницу на смерть!
- Не смей… Она сама приказала им отступать!
- Когда это они подчинялись командам? Когда полезли в политику нашего мира, хотя их обязанностью было только закрывать порталы? Когда Корнелия едва не спровоцировала катастрофу, объединив Стихии? А вашу общую миссию на Арканте помнишь? Дипломаты Оракула оказались бессильны, ежу понятно, что вас туда послали уже как демонстрацию СИЛЫ! Ежу, но не Стражницам – только ты это понимала, а вместе вы только мешали друг другу!
- Я ошибалась. Не все решается силой…
- Ты понимала и то, что после смерти Любы оказалась лишней в Кондракаре, потому тебя и спровадили на Землю. Научиться понимать людей, научиться БЫТЬ человеком… О, неудивительно, нам с тобой оказалось очень легко понять друг друга!
- Перестань!
- Лиса, которой отрезали хвост и посадили на цепь что, превратиться в собаку? Можно сколько угодно стараться влезть в чужую шкуру, жить чужой жизнью в чужом мире – выживать, по сути, можно где угодно. Я это неплохо умею. Да-да, ты, наверное, сейчас вспоминаешь все мое нытье… но огласись, я говорил о том, о чем ты молчала. Так частенько получалось с князем.
- Ты выбрал меня новой «госпожой», потому что не умел существовать один. Тебя тяготила свобода, - горько повторила девушка услышанные однажды слова. Элион, позже Людмор – не подошли Седрику по каким-то непонятным его запросам, и он нашел ее. Доминанту. Оказавшуюся лишней, как только вернулся князь. Потому что князь – при всех своих недостатках характера – даже неосознанно не посылал на верную смерть.
- А ты слышала в моих словах то, в чем сама себе не желала признаться. Может, я и недопонимаю сути человеческой дружбы, но у животных есть понятие «симбиоз». Взаимовыгодные отношения.
- Ты врешь. Тогда ты так не думал.
- Я очень хорошо умею притворяться человеком, когда во мне его желают видеть. До такой степени, чтобы самому себе верить и вжиться в роль. Тебе это удается куда хуже, Оруби. Не надо…
Змеелюд поспешно увернулся от удара. Видимо, не хотел еще и с ее сломанной рукой возиться. Ладно, достаточно уже Соколу «съездила» - нога, кажется, вывихнутая, до сих пор побаливает.
- И все, что я говорю сейчас, ты сама прекрасно понимаешь! Кондракар с легкостью жертвует пешками. Победителей, разумеется, не судят… Сердце Кондракара можно передать кому-либо лишь добровольно, Нерисса была Хранительницей и не могла этого не знать. Во-первых, это означает, что она сама отдала его, лишившись полномочий – странно, по меньшей мере, если бы она столь прикипела душей к его могуществу. Во-вторых, прекрасно понимала, что бессмысленно пытаться силой забрать его у Кассиди – какой, в таком случае, резон был атаковать «подружку»? Только Оракулу известно – а он предпочел не обсуждать подробностей. Достаточно лишь факта убийства. Стражницы много болтают – и тебе этим голову заморочили – о дружбе, доверии, взаимовыручке, однако явно имеют склонность забывать об этом, когда кому-то действительно оказываются нужны!
- Я сказала, ХВАТИТ! Если ты чего-то и не понимаешь, если для тебя любой мотив – поиск выгоды, если… С меня довольно! Я возвращаюсь в Кондракар и хватит об этом! Что бы ни творилось во всей этой подковерной возне, я воин и не собираюсь отсиживаться в уголке, когда Обитель под угрозой!
Наверное, следовало попросить молчаливо прослушавшую всю их перепалку Элион помочь с перемещением, но Оруби уже не могла совладать с негодованием и бурей разных эмоций, поэтому поспешно вылетела за изумрудную занавесь, невесть что намереваясь искать в коридорах замка. Она уже успела углубиться в этот лабиринт довольно далеко от апартаментов лорда, когда чуткий кошачий слух уловил голос маленькой королевы:
- Могу я спросить «зачем», Седрик?
- Так будет лучше.
- Лучше, чем что?
- Лучше, чем чтобы она и дальше считала себя чем-то мне обязанной. Люди так не любят, когда их обманывают, но слышать правду не любят еще больше – на мой счет у нее не осталось иллюзий, тем лучше, учитывая, что в этой войне мы не просто по разные стороны… Но и на счет Кондракара – тоже. Просто она верна долгу.
- Но ведь вы не хотите начинать войну! – воскликнула Элион. – Брат сказал… и ты…
- Не хотим. Но господин пойдет за Нериссой, - с печальной уверенностью констатировал Седрик. – он сам этого еще не понял, но я – понимаю. А я пойду за ним.

[Владлена]

Седрик

- Так нельзя! – тихо проговорила Элион. – Нельзя…
И, с шелестом отбросив занавес, ушла вслед за Оруби. Змееоборотень тихо вздохнул, снова уронив голову на скрещенные руки. «Нельзя»! Так есть – но упрямые девчонки нечего не желают понимать – им гораздо комфортнее жить в мире своих иллюзий. «Сочинил же какой-то бездельник, что бывает любовь на земле…» - припомнились строчки одной поэтессы. Впрочем, даже если этой любви нет – ее действительно стоило придумать. Как и бескорыстную дружбу, как справедливость… людям становится легче жить, веря во что-то подобное, даже когда оно же им жизнь серьезно усложняет. Слишком сложно. Он-то не человек, ему до конца этого не понять.
- Они сами не понимают, чего хотят, мой лорд.
Обернувшись, Седрик снова увидел пушистый черный шарик.
- Они люди. И о многом судят по своим представлениям о жизни.
В этом плане Оруби – великолепная на поле боя – в обычной жизни была куда беспомощнее и уязвимее похожей на фарфоровую куколку Эли. Элион под хрупкой наружностью прятала внутреннюю силу – и дело тут было отнюдь не только в магии, а Оруби – куда более нежная и ранимая в душе, скрывала это от мира под непробиваемой броней.
- Хорошие девушки…
- Судя по тону, мой лорд, - Миранда прыгнула к нему на плечо и по-кошачьи потерлась о острую скулу. Чешуя на лице была довольно тонкой и мягкой – лишь ненамного плотнее человеческой кожи – жесткая шерсть химероида щетинисто покалывала. – вы предпочли бы порой плохую…

[Владлена]

Нерисса

Армию зомби в духе низкобюджетных «ужастиков» в небесную обитель не приведешь. Но умение управлять мертвыми телами в некромантии – вроде низшей ступени, явно недостойная богини Мертвых. Пусть даже богини начинающей и довольно неопытной. Мертвая плоть – такой же материал для создания големов, что и любой другой, разве что и не самый приятный. Князь вон – эстет фигов – предпочитает использовать цветочки. С его характером больше подошли бы ледяные големы вроде, светлая ему память, Тридарта, но такие, наверное, в жарком климате меридианской столицы не приживаются. А Стражницы, будь они немного опытнее, умели бы создавать послушных Стихиатриев из подручного «материала». Правда, в прошлой команде этого никто не умел. Команда-то существовала меньше четырех лет – просто не успели овладеть всеми премудростями.
С полу усмешкой Нерисса подумала, что новым – и, пожалуй, последним в истории – Стражницам это тоже уже не суждено.
Но она и не собиралась поднимать армию зомби. Зачем тратить время и силы, создавая послушных солдат, мало к тому же приспособленных к штурму крепости на облаках, когда с легкостью можно просто ПРИЗВАТЬ таких, для кого это не препятствие. Для кого вообще не существует препятствий!
Безмятежное яркое небо над Кондракарам сгущалось. Не темнело, нет, сгущалось, становясь подобием весело рябящей на солнце морской воды от тысяч, десятков или сотен тысяч слетающихся к Центру бесконечности со всей вселенной неприкаянных душ. Волшебница и сама не ожидала, что их окажется так много. Совершенно не опасные с виду, покачиваясь в небе, как медузы в океанских волнах, обрывками полупрозрачных облаков кружили вокруг розовато и голубовато-белых стен Обители, уже только своим количеством призраки внушали невнятное чувство тревоги, но продолжали прибывать. Нерисса, отправляя во Вселенную свой призыв, никому не отдавала особого предпочтения, однако не нашедшие покоя души в большинстве своем оказались либо павшими воинами, либо казненными преступниками, либо жертвами жестоких убийств, таких, что оставляли неизгладимый отпечаток на тонком энергетическом мире – помимо воли Повелительница скользила взглядом по их зыбким рядам, выискивая… знакомое лицо. Разумеется, в полной мере душой когда-то живших людей призраки не были – скорее их отпечатком в момент смерти, вынужденным бесконечно этот пугающий миг переживать. Тени чьего-то ужаса и злобы, медленно, но неуклонно заполняющие небо над Кондракаром. Сигнала вторгаться в Обитель Нерисса им пока не подавала, ожидая, когда нарастающая вместе с прибывающими призраками Сила достигнет своего пика. Очень важно было найти тот момент «кульминации», когда предел будет достигнут, но Сила еще не пойдет на спад, казалось, ей придется ждать бесконечно. Как волшебница-универсал, Нерисса с самого начала могла черпать энергию из любых источников, однако впервые вынуждена оказалась направлять такое ее количество… казалось, еще немного и эта цепная реакция сметет ее саму…
Смеркалось – как при погружении на глубину, когда вроде бы прозрачная вода становиться все гуще и пропускает все меньше света. Кружащие вокруг белых башен призраки становились все быстрее, уже слившись в плотную мерцающую воронку, отдаленно напоминающую торнадо.
- Довольно! – едва не оглохнув от собственного голоса, закричала Нерисса. Потемневшие облака ощерились серией тонких ослепительных молний. Воронка призраков на мгновение замерла – и завертелась с утроенной силой, поднявшийся энергетический ураган развевал двуцветные волосы волшебницы, словно черно-белое знамя. Нерисса взмыла над воронкой, ожидая, когда навстречу из башен хлынет армия защитников Крепости… и ошарашено замерла, вместо этого увидев две одинокие фигурки в костюмах Стражниц.
Совсем не тех Стражниц, которых она рассчитывала здесь встретить.
Призраки становили воронку, недоумевающее зависнув в воздухе, отчего снова стали напоминать безвольных медуз. Обжигающая, сметающая все на своем пути волна ослепительного гнева, которая привела их сюда и бросила на штурм сияющей крепости, внезапно исчезла, сменившись пугающей холодной пустотой.
- В чем дело… подружка? – тихо спросила Ян Лин. В обличье Стражницы она была по-прежнему красива. Вместо короткой мальчишеской стрижки развевались на ослабевшем ветру белоснежные волосы, легкие, как перистые облака в хорошую погоду, черты лица стали чуть резче, но безупречно прямая осанка и горящий в раскосых темных глазах огонь остались теми же, что полвека назад. Кадма изменилась и того меньше. Лишь тронутые сединой волосы когда-то цвета темного дерева, вместо привычного «конского хвоста» она собрала в «узел» на затылке, а на смуглом лице, красота которого напоминала хвою – твердую, колючую и неувядающую - только жесткие складки у губ выдавали прожитые годы. Отнюдь не счастливые прожитые годы…
- Убирайтесь, обе! Я не хочу вас убивать.
- Я уже мертва, - с мягкой солнечной улыбкой напомнила Яна. – и продолжаю существовать лишь потому, что существует Кондракар. Уничтожив его, ты убьешь меня в любом случае.
- Зачем ты здесь, Кад? – надеясь, что голос не выдает охватившего ее смятения, тихо спросила Нерисса. – Уж ты не хуже меня знаешь, что представляет собой Кондракар. Неужели ты готова отдать свою жизнь за его безопасность?
- Лучше сделать это во имя какой угодно цели, - чуть хрипловато ответила Кадма. – чем потерять, просто пропустив, как песок сквозь пальцы.
- Согласна, пожалуй, - Нерисса опустила глаза. – но все равно – прочь с моего пути!
Они предали ее первыми, они обе. Кадма никогда и не была по-настоящему подругой Нериссе, оттого принимать это было даже отчасти не так больно, как от Яны, которую – единственную – искренне считала когда-то своей подругой. И которая единственная все так же слепо верила недоговоркам Оракула, даже не задумываясь.
- Умышленное, осознанное убийство для тебя куда тяжелее случайного. Быть может, если бы мы знали эту историю целиком…
- Ты могла бы поинтересоваться этим полвека назад, подружка. Сомневаюсь, что это что-то изменило бы тогда, но теперь уже точно не имеет никакого значения.
Она действительно не колебалась бы перед тем, чтобы вместе с Кондракарам уничтожить и Ян Лин – по сути дела, уже прожившую свою жизнь и теперь существующую как часть Обители – тоже своего рода неприкаянным призраком. И ей не было – давно уже не было никакого дела до Кад. В прошлое свое возвращение Нерисса даже не задумывалась над тем, чтобы мстить доживающим свой век «подругам» - ее цель была поглобальнее. Но вместе с тем жизнь Кадмы – единственной, оставшейся в живых – ничего для нее не значила. Все они свое уже прожили… Кроме нее самой и Кассиди, конечно.
Но оказалось, ни во что не ставить жизнь и осознанно убить, глядя кому-то в глаза, слишком уж разные вещи.
Кондракар не питал иллюзий – первые ряды защитников Крепости в любом случае оказались бы смертниками. Две Стражницы… да или даже вся их пятерка с Сердцем Кондракара – не могли сейчас противостоять даже ей одной. И не собирались. Похоже, Оракул впервые в жизни решил оправдать свое прозвище и принять по-настоящему мудрое решение – решив, чьими спинами лучше прикрыться от опасности.
Момент был упущен. Сила достигла своего пика и, так ни для чего и не примененная, бессмысленно рассеивалась. Рассеивалось вместе с ней и облако неприкаянных душ, оставляя свою Повелительницу у Врат Кондракара в полном одиночестве.

[Владлена]

Эндарно

Сказать, что лица Старейшин вытянулись при появлении Фобоса – означало бы преступное преуменьшение. Все вылупились на князя так, словно увидели, по меньшей мере, стаю зеленых чертиков, скачущих по его голове. С невозмутимым видом Фобос вежливо поздоровался, с любопытством оглядываясь по сторонам. Впрочем, ничего особенно интересного в зале с облачным полом и тонущим в ярком свете невидимого неба потолком он для себя не обнаружил. Мгновением позже в зале возникли Седрик, Фрост и королева Элион - князь сам было пытался отправить их обратно в Меридиан, но змеелюд заявил, что находится рядом с господином - его долг чести перед выплаченной зарплатой, Элион утверждает, что Север объявит войну ее королевству, если князь по какой-то причине не вернется, а этот осё... очень упрямый молодой человек вряд ли просто так уйдет. Рыцарь Фрост не сказал ничего, но у него на лице написано, что сдвинуть его с места можно будет разве что бульдозером.
- Что привело Вас в крепость, князь? - попытался ответить любезностью на любезность Тибор, однако с каким-то диковатым взглядом. - Не так давно, если мне не изменяет память, Вы очень упорно пытались отсюда уйти...
- Мне нужен Оракул.
- Боюсь...
- У меня серьезный разговор к Оракулу. Исключительно мирная беседа, - князь ухмыльнулся уголком губ. – как мне сказали, не в ваших правилах здесь наносить первый удар. Даю слово, что ни я, ни кто-либо из моих вассалов не попытаемся причинить кому-либо здесь вреда, Я честно выполняю свою часть договора, Старейшина, и вправе требовать того же! Галатея, моя Шептунья, никому ничего плохого не сделала, по какому праву Оракул?..
- Г-Галатея? - тупо переспросил Тибор.
- Я буду разговаривать только с Оракулом! - повторил Фобос. - Если он поставил себя выше Закона Вселенской Справедливости, который обязан хранить... не мне его, конечно, осуждать...
- Достаточно, князь! – пальцы Эндарно поудобнее перехватили древко возникшего в руках золотого копья. – В вашем ораторском искусстве здесь все уже могли убедиться.
Колокольчик тревоги нервно позванивал, твердя, что такой тип, как князь Фобос, никогда бы не явился в Кондракар вот так просто, если бы не был уверен, что сможет так же беспрепятственно его покинуть. Но на чем могла бы основываться подобная уверенность – оставалось непонятным.
- Более чем, мой дорогой друг, - неприятная улыбка стала уже откровенной. – более чем. Но я не солгал Совету ни единым словом, лишь изложил факты, и окончательное решение принимал, если помните, не я. Разве не таким же образом поступил ваш Оракул во время суда над Нериссой? В моем случае вы сочли, что мотивы обвинителя играют какую-то роль в вине или же невиновности.
Эндарно запутался окончательно. Он был воином, хорошим воином, и все эти разглагольствования, в которых вроде бы обычные слова принимали порой самое неожиданное значение вплоть до полностью противоположного – сбивали его с толку.
- Тебе я не друг!
Острие золотого копья замерло в миллиметре от шеи князя, не удостоившего божественное оружие даже взглядом.
- У меня исключительно мирный разговор, - терпеливо, словно разговаривая с ребенком, повторил Фобос. – ты не сумеешь ударить безоружного, Эндарно. Даже не пытайся блефовать, я знаю тебя достаточно глубоко, так сказать, с изнанки.
- А что, если я немного изменился с тех пор? – сквозь зубы процедил Страж Башни. – Ты об этом не задумывался?
Чуть отстранившись, князь скрестил на груди руки и со скучающе-выжидательным выражением уставился мимо Эндарно. Он был прав, и за одно это его безумно хотелось прикончить – но добровольно вошедший в Кондракар с миром, кем бы он ни был, всегда мог столь же беспрепятственно его покинуть – не столько личное благородство, сколько закон самого существования Обители определял это.
- Традиционное индуистское непротивление злу насилием, да? За дело мира всем бы башки по отрывал, а, мой милый Эндарно?
Острие копья в опасной близости от лица князя дрогнуло. Долго держать его так было невозможно, следовало или наносить удар или опустить оружие. Внутренне поморщившись, Эндарно выбрал второе.
- Никто не вправе требовать аудиенции с Оракулом, если только он сам не решит, что разговор имеет смысл. Вам лучше уйти, князь!
- Я подожду.
- Оракул сейчас ни с кем не станет говорить!
- А ты что, переведен на должность его секретарши, а Энди? Растешь по должности благодаря моим же стараниям – и такая черная неблагодарность! Или присматривать за Башней тебе уже просто не доверяют?
- Достаточно!
Мудрейший таки решил почтить своим присутствием. Видимо, это большая честь, когда добиваешься встречи с ним. Это только когда не надо, он и сам полезет не в свое дело!
- Вы лучше меня знаете, что это неправда. Нерисса, или Галатея, если Вам угодно - не Ваша Шептунья, обладание полноценной человеческой душей, какой бы черной ни была эта душа, делает ее совершенно свободным человеком, способным сам отвечать за свои поступки.
- Дело не в душе. Все так, но дело не в душе, - Фобос едва заметно нервно улыбнулся уголками губ.
Фобос замолчал, скользнув взглядом по рядам Старейшин.
- Может быть, Вы предпочтете обсудить это наедине, Оракул?
- У меня нет тайн от Старейшин.

[Владлена]

- Неужели? Впрочем, мне это безразлично. Оракул, я знаю, что на душе Нериссы с рождения стояло клеймо Разрушения, как и на моей собственной. Только в ее случае это печать Гнева, а не Гордыни. Вы с самого начала рисковали, призывая в Стражи Света эту девушку. Насколько я понял, на душе Кассиди стояла Печать Созидания. Смирение, противовес Гнева. Вы запихнули этих двоих в одну команду лишь затем, чтобы они уравновешивали друг друга. Нериссой удобно было пользоваться, Меч Светлой Ярости разил всех, на кого указывал Кондракар, однако скоро Вы поняли, что этот меч не так просто удержать в руках. Победа Нериссы над Фараоном напугала вас вернее поражения Стражниц и гибели еще одного из миров. Чтобы победить монстра в честном поединке, нужен еще более сильный монстр - вы осознали это, верно? И просто искали повод, чтобы забрать у нее Сердце, не позволить стать СЛИШКОМ могущественной.
- Князь, все это не имеет значения...
- Судьбы Кассиди и Нериссы тесно взаимосвязаны - вот что имеет значение, Оракул. Когда вы несправедливо обошлись с Нериссой вы и Кассиди обрекли на страдания вечного одиночества. Освобождение Нериссы освободило и Кассиди... и окончательно умереть они могут лишь вместе. Но душа Нериссы не смирилась. В сущности, смирение - это страшно. Прекратить борьбу значит конец всего.
- Как ТЫ смеешь называть решение Совета несправедливым? - задохнулся от возмущения Эндарно, но Оракул вскинул руку, призывая к молчанию.
- Не мне судить, - согласился Фобос. - во Вселенной существует лишь один Закон - право превосходящей силы, все прочие права - досужая выдумка. И справедливость определяет тот, кто сильнее. Пока что у меня нет Силы, способной поспорить с вашей и подкрепить свое мнение мне нечем. Я не стану говорить о том, что первый приговор ей был исполнен во всей мере: заточение до тех пор, пока пять стихий не объединяться в одну. Можно даже подумать, будто вы надеялись, что полвека мучений заставят ее раскаяться – возможно, с вас и такое могло бы статься, но, разумеется, вышло наоборот. Заточение выжгло в ней все человеческое, оставив лишь ярость и желание отомстить. По сути дела, вы намеренно слепили из нее чудовище, чтобы потом с чистой совестью чужими руками уничтожить.
- Как ты смеешь!.. – Эндарно снова поднял копье, на встречу ему из-за спины князя шагнул Фрост, положив ладонь на рукоять меча. – Убери своего пса с моей дороги или я его прикончу!
- Я уже сказал – никто из моих вассалов – и Магистр Хантер в том числе – не причинит здесь никому вреда.
Небольшие темные глаза на голубовато-сером лице с массивными чертами оценивающе изучили Стража Башни.
- Мне оказана честь, Мастер Эндарно, - густым низким голосом произнес северянин. – буду рад принять Ваш вызов после того, как князь закончит аудиенцию, пока слово обязывает меня вести себя мирно и цивилизованно.
Эндарно почувствовал, что заливается краской. Кажется, ему ясно продемонстрировали, что северный варвар гораздо дисциплинированнее одного из советников Оракула! Интересно, если Фобос прикажет этому дуболому разбежаться и стукнуться башкой о стену… хотя стену практичный князь, конечно, пожалеет!
- К чему весь этот цирк?! – взвилась занявшая место Любы среди Старейшин Оруби – отчего-то никто даже не попытался ей препятствовать. – Смерть Кассиди – неоспоримый факт, как и вина Нериссы, о чем может?..
Девушка резко замолкла, как-то странно уставившись за спину Фобоса. Князь, заметив это с легким недоумением оглянулся. Взгляды большинства присутствующих остановились на Седрике, стоящем с подозрительно невинным, практически святым лицом.
- Я, кажется, приказал вести себя тихо и не придуриваться! – процедил сквозь зубы Фобос. Лорд оскорбленно захлопал ресничками, прижав к груди тонкие пальцы.
- Ваше Высочество приказали «не раскрывать рта, пока ко мне прямо не обратятся»! – напомнил Седрик. – Я молчал.
- Да, конечно. Что вы хотели сказать, кирия?
- Я сказала, что вина Нериссы вне зависимости от любых обстоятельств… Вурш-ш! – Оруби поперхнулась словами, золотые глаза полыхнули гневом. – Уберите отсюда свою ручную зверюшку, пока я его не пустила на сапожки и сумочку!
- Седрик, какого гаана?..
- Но я ничего не сделал! – по-детски захлопал глазами лорд, с отработанным изяществом отбрасывая с плеча за спину волосы. – Может быть, девушку просто поразила моя красота? Можно себе представить, что у них за жизнь в этом монастыре…
- Угомонись, или я тебе устрою монастырь!
- Целый женский монастырь - для меня?! – сияя почему-то напомнившими Эндарно леденцы хрустально-голубыми глазами в старательном восторге, ахнул Седрик. – Ой, Ваше Высочество, это так мило с вашей стороны!
Тут у Оруби не выдержали нервы, подхватившись со своего места, девушка молнией оказалась рядом с ними и сгребла Седрика за воротник туники.
- Я тебя сейчас сама прибью, никого не подпущу, ПОНЯЛ?!
- Ах, какая потрясающая экспрессия! – не делая попыток освободиться, еще более восторженно воскликнул лорд. – Гм… лаковые сапоги и плетка-семихвостка! Мон Шер, я в восторге!
Шарахнувшись, как от чумы, базилиадка поспешно отвернулась и больше не произнесла ни слова. Острые кончики ее ушей светили сквозь копну пышных черных волос пронзительно-красным.
- Должен заметить, князь, ваши вассалы, безусловно, соблюдая приказ о ненападении, при этом намеренно провоцируют здесь присутствующих!
Судя по всему, Фобос ожидал чего-то подобного, потому и приказал Седрику помалкивать, однако тот решительно не желал на столь необычной публике оставаться в тени.
- Ознакомьте меня с номером и датой принятия закона, запрещающего присутствующим в зале Совета строить глазки! – сухо уточнил князь, незаметно (как он полагал) показывая за спиной Седрику кулак.
- Хватит, - Оракул устало потер лоб. –Ваши слова не лишены смысла, но теперь не имеют уже значения. За одно преступление не судят дважды – все верно. Но Нерисса одержима идеей уничтожить Кондракар, это уже нельзя изменить и мы просто вынуждены защищаться. Нет смысла спорить, был ли тот приговор справедливым – уже не имеет значения.
- Допустим, Я могу что-то изменить. В таком случае нас… ее оставят в покое?
- Не в правилах Кондракара нападать первыми – вы сам это сказали.
- После того, что закатил мне лет шесть назад Калеб, я решил извлечь опыт из этого недочета и начал устанавливать Шептунам при создании Блок Подчинения, позволяющий избежать повторения таких историй, как с Калебом. Я без всякой магии убить любую из своих Тварей одним лишь словом "умри". Тело Нериссы - исключение. Она действительно совершенно свободная личность, человек, хоть я и создал новое тело для нее искусственно. Я намеренно создавал ее свободной. Только, - какое-то время Фобос молчал, подбирая слова. – на ОДИН приказ у меня есть право. Это что-то вроде платы за возвращение. И я вправе приказать ей просто забыть о Кондракаре вашей несправедливости.
Пальцы Эндарно сжали древко копья так, что побелели костяшки.

[Владлена]

Элион

«Здесь суд, ударь вас Тор, а не бедлам!
Суд понял всё, заткнитесь, говорю!»
«Послушай, можно я его убью?»
Мюзикл «Скандинавка»

- Это ложь! – как и следовало ожидать, у Эндарно лопнуло терпение. Он и без того продержался куда дольше, чем Элион, честно говоря, ожидала. Золотое копье в руках советника оракула ослепительно сияло, отсветами делая ассиметричное лицо похожим на металлическую маску. – Сколько можно слушать этого… Химериш… Оракул, это безрассудно при всем моем уважении – это абсурд! Вы ведь не позволите привести сюда Нериссу! Князь добивается исключительно этого – стоит Троим объединиться, они с легкостью разрушат Кондракар изнутри, а мы ничего не успеем поделать!
- Прикончить меня, я думаю, ты успеешь, - Фобос мягко, почти дружелюбно улыбнулся (Элион знала, что это верный признак того, что он уже начинает раздражаться). – разве тебя интересует что-то еще, друг мой Энди?
- Останутся еще двое… завершить начатое не составит труда.
- Ах, Энди-Энди! – практически повторив жест Седрика, Фобос прижал к груди тонкую ладонь. – По-твоему, я собираюсь жертвовать своей жизнью ради чего бы то ни было? А уж тем более – ради такой бессмысленной вещи, как месть. Ты одержим идеей отомстить мне и не о чем больше не способен думать, даже допуская, что поединок убьет нас обоих, как было с Одином и Фентиром. Кирия Оруби желает отомстить Нериссе за смерть своей наставницы, сама Нерисса до сих пор живет лишь ради мести Кондракару и Оракулу за несправедливость, а эта несправедливость в свою очередь была местью Оракула за смерть его любимой Стражницы. Кому из вас это выгодно? Абсурдно жертвовать столь многим, при этом не получая ничего. И Я никогда так поступать не стану, ты это знаешь. Ты знаешь меня лучше кого бы то ни было, не так ли?
«Зачем?!» - мысленно завопила Элион. Говорить о своем нежелании рисковать и при этом так откровенно провоцировать Эндарно, который и без того на взводе – что ее брату взбрело в голову на этот раз?!
- Нашли проблему! – старательно уставившись на облака у себя под ногами, процедила Оруби. – Если Трое не должны собираться, а князю необходимо поговорить с Нериссой – вышвырнуть отсюда Седрика – и все дела. Никакого от него толку нет, только мешает.
- Если только ты это сделаешь лично, мон ами! – лорд с солнечной улыбкой скрестил на груди руки. – Иначе я не согласен!
- Неплохая идея, - вкрадчиво заметил Фобос. – брысь отсюда!
- При всем моем уважении, господин…
- Я не Оракул, мне не нужно ничье уважение. Довольно будет и повиновения.
- Но господи-ин!..
- Перестань, - Элион легонько сжала пальцы Седрика в ладони. – можешь не беспокоиться, все будет отлично. Мне-то ты, надеюсь, доверяешь?
Змееоборотень настороженно – взгляд совершенно не вязался с по-детски обиженной гримаской – покосился на Эндарно. Элион его понимала. Мирное урегулирование конфликта устроит кого угодно, но только не этого типа, серьезно его Фобос, что ни говори, достал этим финтом с переселением душ и переворотом «от его имени». Как все воины, Эндарно наверняка презирает дипломатические интрижки, а тут такое пятно на репутацию честного вояки. И то, что в Кондракаре-то никто не станет обвинять во всем этом настоящего Эндарно – ничего уже не меняет. Независимо оттого, что решит Оракул, который, скорее всего в очередной раз перекинет ответственность на кого угодно или просто на обстоятельства – Эндарно не позволит ненавистному князю уйти без боя. Возможно смертельного для обоих.
- Я обо всем позабочусь, обещаю.
- Блаженны миротворцы, ибо им достается с обеих сторон! – Седрик хмыкнул. – Ладно, солнышко, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Фобос и Оруби в этот момент посмотрели в сторону Элион одинаково… нехорошо так посмотрели. К весьма действенному, к их общему огорчению, методу «кусочек сахара в пасть – и бери голыми руками» оба относились неприязненно, считая, что когда кто-то прав, с ним и без подлизываний должны соглашаться, а когда не прав… ну, Фобос-то «неправым» не бывает по определению, со своими вассалами в особенности. Ладно, с братом это дело привычное, а воительница долго сердиться не станет. Во всяком случае, Элион очень надеялась, что не станет.
Они ведь тоже понимали, что Седрик, не смотря на свои дурацкие пантомимы и высказывания, тоже всерьез обеспокоен и не хочет их здесь бросать.
Зал Совета, как и весь Кондракар, был выполнен в разных тонах белого, иногда с оттенками розоватого, голубоватого, бежевого и нежно-зеленого. Белые или седые волосы его обитателей – Оруби здесь, кажется, единственная в истории Крепости брюнетка, белые и светло-светло-серые одеяния – все вписывалось в общий колер. Фобос, а так же сопровождавшие его Седрик и Хантер, не иначе как из естественной вредности вырядились в черное, только на тунике лорда переливалась изумрудная гадюка, а у северянина – герб его Ордена: оскаленная волчья морда. Принц обошелся без гербов, хотя, наверное, сейчас волк куда более подходил именно ему, на черном камзоле не было ни шитья ни украшений.
Собственное платье Элион – фиолетовая с серебром туника – несколько выпадало из общего тона. До появления Нериссы, разумеется.
Нерисса, по кондракарской же традиции для всех подсудимых, была в красном. В красном вечернем платье немного старомодного образца, которое полвека назад девушка примеряла в преддверии выпускного, платье, дважды уже превращающееся в обветшалые лохмотья и обратно… Элион, наверное, не решилась бы надеть подобную вещь вторично.
Вошедшая в сопровождении весьма своеобразного конвоя – Кадмы и Ян Лин, все еще преображенных в Стражниц (Надо сказать, волшебное преображение превращало в красавиц женщин любого возраста…) – Нерисса обвела зал насмешливым взглядом и процитировала:

«Ты бог лжецов, ты лжец лжецов,
Сегодня асы суд вершат.
И не разбить твоих оков –
Пусть с твоих губ и брызжет яд»

Оракул молча посмотрел на Фобоса. Потом снова на бывшую Хранительницу.
- Нерисса, - напряженно произнес он. – приговор за первое твое преступление был исполнен в полной мере…
- Это типа «на свободу с чистой совестью»? – скривилась волшебница. – Так моя совесть и так чище некуда – я ей ни разу даже не пользовалась!
- Так же, как и первое твое нападение на Обитель, - монотонно продолжал Оракул. – ты сполна расплатилась за свои грехи, если ты поклянешься более не вредить Кондракару и Стражницам, нам нечего более представить тебе в вину.
- Сдается мне, я расплатилась сполна за чьи-то еще грехи, - напомнила Нерисса. – и никто не убедит меня в том, что теперь не настала Ваша очередь за них отвечать, мудрейший! Я поклялась! Можете уничтожить и заточить меня еще тысячу раз, вы знаете, что я вернусь, что я всегда буду возвращаться – пока, однажды, удача от вас не отвернется. Тогда Кондракар падет и само воспоминание о нем будет стерто с полотна миров! И, - короткий взгляд в сторону Фобоса. – союзники мне не нужны. Мне казалось, наши цели совпадают, но принуждать кого-то я не намерена.
- Зато я, как правило, исключительно этим и занят, - в задумчивости князь полу прикрыл глаза темно-серыми ресницами. – и не перестаю убеждаться, что некоторым исключительно на пользу, когда их тиранят. Не так давно прочел в одной книге, что у каждого человека есть своя узда – никто не избежит ее. Просто у одних она внутренняя, у других – внешняя. Свою внутреннюю узду ты порвала уже очень давно.
- Не думаю, дорогой князь, что у Вас вышло бы набросить на меня новую, - вишневые губы волшебницы едва заметно скривились. Фобос пожал плечами.
- Она уже наброшена. За тобой одно желание – ты сама согласилась на любую оплату.
- И ты истратишь его на то, чтобы защитить Кондракар? Или ты МЕНЯ защищаешь – от себя самой? Принцип смирительной рубашки! Как говорят все родители и палачи – «учти, я это делаю для твоего же блага»! Такие как ты ведь лучше всех знают, что для всех лучше, верно? – Нерисса обхватила себя за плечи дрожащими руками.

[Владлена]

Элион закусила губу. Дилемма… Можно ли заставить забыть о мести, когда только она и осталась? Отобрать у кого-то последний смысл, даже если смысл этот в том, чтобы биться, как бабочка о стекло фонаря, неустанно, не замечая боли стремиться к своей цели… к своему концу, потому что конечная цель – огонек за стеклом – это смерть. Многие так его и не достигают, сдавшись и погибнув гораздо раньше, но разве есть смысл в том, чтобы пробиться к своей цели – и погибнуть все равно? Как правило, стоило брату начать рассуждения на этот счет, Элион всегда горячо ему возражала, говорила, что свобода – неотъемлемое право каждого и что каждый сам вправе делать свой выбор, не зависимо от того, каким этот выбор покажется окружающим. В том числе и выбор конечной своей цели – хоть это так чуждо и непонятно ей самой… Нерисса не в силах простить - гаан побери, Элион отнюдь не была уверена, что сама бы это сумела на месте бывшей хранительницы. Ее тоже предавали. Предавали жестоко и больно, но все это в сравнении казалось просто детскими обидками. Фобос не знал и не понимал, что такое «надежда». Нерисса – знала. Правда ее надежда ощущалась не золотистым солнечным зайчиком, а бурлящей в вулкане лавой, готовой затопить все вокруг живым огнем.
- Что же, - перестав, наконец, мерно раскачиваться, волшебница шагнула к Фобосу, вцепившись скрюченными пальцами в черный шелк его туники, чуть снизу вверх глядя казавшимися сейчас скорее лиловыми, чем синими глазами. – узда действительно наброшена. И ее конец в твоих руках. Поступай как знаешь – и будь ты проклят!
- Что-то в этом роде я слушал тринадцать лет подряд, - с едва заметной улыбкой заметил князь, положив ладони ей на виски.
Он слышал. Фобоса в Меридиане возненавидели лютой ненавистью все, кто вообще был способен на какие-либо чувства, однако королевство пережило эти тринадцать черных лет, оставшись королевством, а не развалинами, на которых бесчинствовали бы в бесконечной грызне сотни полудиких племен, на которые рассыпался бы Меридиан, не сожми его кто-нибудь в железном кулаке. Теперь и Нерисса возненавидит за то, что ей не позволили и дальше разбиваться о стекло, в безумстве единого стремления к своему концу.
Наверное, Элион жалела бы брата. Его это привело бы в бешенство, но она вряд ли сумела бы справиться со столь унижающим чувством. Все было бы так… Если бы самому Фобосу хоть на крупинку было до всего этого дело!
- Мы уходим, - тихо произнес князь, ни к кому конкретно не обращаясь.
Эндарно вскинул копье.
- Я ни на грош вам обоим не верю! – заорал он, игнорируя предостерегающий знак Оракула. – Имей в виду, Фобос, если ты только…
- Достаточно, Энди, не продолжай, - по тонким губам князя скользнула усмешка. – во всех дешевых фильмах с такой патетической тирады и начинается мордобой. Не в твоих силах отпустить меня без этого, - черный меч на мгновение материализовался в руке Фобоса и тут же растворился. – тогда попытайся ударить в спину, благородный воин!
Развернув за плечи стоящую с закрытыми глазами, практически уткнувшись лбом в его шею, Нериссу – та неожиданно легко, как лунатик, подчинилась – князь демонстративно, словно бы подтверждая приглашение, отвернулся от Стража Башни. Исчезнуть он вполне мог бы из любой позиции… И материализовать меч снова было делом доли мгновения… Судя по безумным глазам и вздувшимся жилкам на висках и шее Эндарно, его голову как раз посещали те же мысли. Фобос знал натуру Эндарно не менее глубоко, чем тот – его. И не мог не знать, что удар в спину, с точки зрения действительно благородного воина – это крест на чувстве собственной чести, моральной гибкостью Страж Башни не отличался. А тот знал, что князь не нападет из такой позиции первым. Ведь, если до боя так и не дойдет – победителем по умолчанию останется все равно Фобос, от которого Эндарно заставит себя проглотить все пережитые оскорбления. Куда ни кинь – незамаранным уже не остаться…
- Будь ты проклят! – повторил Страж Башни недавние слова Нериссы, бросая копье Одина в Фобоса с таким видом, словно стрелял себе в висок.
- Эндарно, его нельзя так использовать! – как всегда, пусть на долю мгновения, но неизбежно запоздав с предостережением, воскликнул Оракул, когда копье золотистой молнией уже выскользнуло из пальцев его старинного друга. Когда выбор уже был сделан.
Фобос не шевельнулся. Пальцем не шевельнул, чтобы вновь создать в ладони черный меч Разрушения, чтобы блокировать удар, не попытался уйти с траектории полета копья – хотя той доли секунды ему вполне хватило бы и на то и на другое. В какой-то миг до Элион дошло, что он НЕ СОБИРАЕТСЯ этого делать – обычно соображать в доли секунды отнюдь не входило в список – не слишком-то длинный – ее талантов. Но время явно замедлилось, став густым и тягучим, как мед, при желании сейчас можно было бы отсчитывать даже не мгновения – их тысячные доли. Окружающие, словно мухи в этом застывающем меду, едва шевелились, только золотой росчерк копья не полз, а все равно летел. Элион рванулась вперед, не веря, что успеет даже коснуться этой идеально прямой молнии, а если и сумеет – брошенное с такой силой, копье даже не замедлит полета, мимоходом сбив ее с ног и протянув немного за собой… Зажмурившись, девочка сомкнула пальцы, ожидая, что они встретят пустоту…
- Элион!
Порой, когда ожиданиям не суждено оправдаться, это отчего-то отнюдь не огорчает. Ожидаемого рывка, способного вывернуть руку из плечевого сустава, тоже почему-то не последовало, теплая деревянная рукоять легко улеглась в ладонь, совсем не привычную к какому бы то ни было оружию. Даже слишком тяжелым копье не оказалось – на вид оно выглядело куда массивнее.
- Открой глаза – немедленно! – прозвенел металлом холодный властный голос совсем рядом. Эля, поежившись, подчинилась. – Из всех твоих выходок, ты, несносная маленькая выскочка, ЭТО было апофеозом! Ты хотя бы иногда соображаешь, что делаешь?! – закрыв глаза, Фобос глубоко вздохнул и тихо добавил. – Спасибо.
Жестом подозвав Фроста и снова обхватив Нериссу за плечи, он несколько поспешно создал вихрь неустойчивого портала, поглотившего всех троих в считанный мгновения. Ну вот! Снова, желая как лучше, ухитрилась практически в душу плюнуть! И это когда им уже почти что удалось установить хрупкое перемирие.
- Хороша благодарность – с таким видом, словно милостыню швырнул! Предварительно высказав, что думает о попрошайках! – тихо буркнула Ирма. – Эля, ты в порядке?
Юная королева рассеянно кивнула. Копье в ее руке, словно тая, сжалось до размеров небольшого карандаша, на по прежнему стоящем соляным столбом Эндарно растаял золотой шлем и доспех, оставив Стража Башни в уже знакомой хламиде, сейчас скорее серой, чем из оттенков белого.
- Что все это значит?! – наконец резко спросила Оруби. Оракул, кажется, успевший задремать сидя под минуту молчания, приоткрыл тяжеловатые веки.
- Элион, а не Эндарно, истинный Хранитель Золотого Копья. Я говорил и повторю еще раз, что любовь – советчик во сто крат более мудрый, чем ненависть и месть. Такое оружие можно давать в руки лишь тому, кто не захочет его использовать, иначе защитники были бы ничем не хуже разрушителей, с которыми они призваны бороться.
- В таком случае, - Оруби скривилась. – я тоже не истинный хранитель Молота, поскольку эту заразу ползучую при следующей же встрече голыми руками придушу!
- Пожалуйста, - Элион нерешительно коснулась запястья базилиадки. – пожалуйста, не надо. Нельзя так серьезно воспринимать, что наболтал этот болван, его постоянно на широкой публике заносит.
- Универсальное оправдание – никого нельзя винить за то, что он такой, какой он есть…
- Но ведь это действительно так. Оруби! Мне… нам! – ты очень-очень нужна. Я не могу одна. Не умею и не хочу, когда человек сам, по природе своей слаб – как ты сказала, никого нельзя винить в том, что он таков, какой есть – он останется таким, обладая любыми силой и легендарным оружием!
- Ты хотя бы знаешь…
- Знаю, о чем тебя попросил Калеб. И какие цели преследовал при этом… помимо прочего. Я бы сама попросила тебя занять его место, если бы меня не опередили. И я знала, что ты согласишься… знаешь, я очень долго понятия не имела, кто я такая и откуда. И сейчас, в Меридиане, я скучаю по множеству привычных мелочей из жизни на Земле. Но все равно меня с детства не оставляло чувство, словно бы я живу какой-то не своей жизнью, словно свалилась откуда-то и должна это терпеть. Оттого готова была хоть в омут с головой, лишь бы вырваться из этого! Ты ведь понимаешь…
- Меридиан для меня не более чужой, чем Земля.
- Вам предстоит еще найти третью силу, связанную с вами. Противовес силы Нериссы – не то, чтобы я не верил слову князя, но перемирию лучше быть обоюдно вооруженным. Третий артефакт – с ладони Оракула сорвалась и вспорхнула в сторону Элион золотая искорка. – кольцо Бальдра. Отдайте его тому, кому оно предназначено, когда встретите.
- Если встретим, - буркнула Оруби, еще даже не высказавшая своего решения и оттого раздраженная тем, что кто-то счел его очевидным. Элион надеялась, это не послужит ей толчком поступить наоборот!
- Вы трое неразрывно связанны, - монотонно произнес Оракул. – и встреча уже произошла, я уверен, осталось лишь узнать друг друга!
Базилиадская воительница задумчиво смерила Элион взглядом.
- Остается надеяться, это будет не Миранда, - наконец хмуро буркнула она. – с ней мы тоже в какой-то мере… спутались!

[Владлена]

Фобос

Софи начинало казаться, что между чародеем Хоулом и Болотной Ведьмой есть какая-то связь.
— Похоже, они просто созданы друг для друга. Вот бы кто-нибудь их просватал,
— говорила она той шляпке, которая была у нее в работе.
Д. В. Джонс

- Хватит пить! – хмуро посоветовал князь, убирая со стола кувшин с вином. Хотя… сильно сказано «с вином», если там на донышке что-то и осталось…
Нерисса не стала протестовать. Залпом осушив кубок, она молча поставила его на стол – вместо того, чтобы швырнуть бокалом Фобосу в лицо - и уставилась перед собой застывшим взглядом. Глаза все еще были ее – полночно-синий и золотой – но этот взгляд просто не мог принадлежать Нериссе.
Князь ожидал истерики, вспышек неуправляемой ярости, заранее смирился с тем, что в замке будет учинен колоссальный погром, а ему самому еще раз попытаются выцарапать глаза… Но в Нериссе что-то словно бы погасло. Пустота и тупая покорность этого взгляда заставляли вспомнить Галатею, безмозглую преданную куклу, первую сотворенную совсем еще юным принцем девушку-Шептуна, принесенную хозяином в жертву, чтобы вернуть в мир живых эту психопатку-волшебницу, с появлением которой замок Фобоса превратился в настоящий сумасшедший дом… теперь, кажется, предстоял обратный обмен… обратный обмен со Смертью.
- Нерисса, - присев рядом с ней, Фобос взял лицо волшебницы в ладони, одной рукой ощущая шелковистую гладкость юной половины ее лица, другой – жесткую шероховатую, как древесная кора, кожу старухи. Как он мог на протяжении многих лет терпеть этот пустой стеклянный взгляд Галатеи? Впрочем, Шептунья редко осмеливалась поднимать на господина глаза… пожалуй, единственный раз она встретилась взглядом с князем лишь тогда, когда он приказал ей умереть. Взглядом, полным вот этой покорности. Однако волшебница задолжала колдуну лишь одно желание и уже выплатила этот долг. Ей бессмысленно было приказывать. А просить он не умел. – Нерисса, не уходи. Ты говорила, что хочешь жить дальше. Вернуть то, что у тебя отняли. Теперь у тебя есть гораздо больше, чем когда-то было потеряно… Останься… пожалуйста…
- Зачем? – голос прозвучал едва слышно, словно сидящая рядом с ним лицом к лицу была сейчас невообразимо далеко.
Нерисса вернулась только ради своей мести. Мести, которую теперь забрали у нее, словно игрушку у ребенка, сделав существование бывшей Стражницы лишенным смысла.
- Я надеялся, ты сумеешь передумать…
«С каких это пор, интересно, я стал на что бы то ни было надеяться?!»
С другой стороны, логика и рассудок неизменно пасовали всегда, когда в их построения закрадывался фактор Нериссы. Она и сама, наверное, понятия не имела о том, что совершит в следующий момент. Его расчеты в который раз оказались неверными…
«Не умеете вести себя с женщинами, господин, так принимайте, как должное, последствия!»
Седрик словно испарился. Наверное, тоже ожидал, что начнутся разборки, и предпочел отсидеться в безопасности, пока гроза не поутихнет… С другой стороны, докричаться сейчас до Нериссы не сумел бы и Седрик со всеми его талантами.
Возня за спиной, треск рвущейся гардины, за которую кто-то уцепился в попытке сохранить равновесие, пара приглушенных ойков и чье-то смягченное ковром падение едва не заставили Фобоса вздрогнуть от неожиданности. Обернувшись, князь встретился взглядом с сестрой, пытающейся выпутаться из оборванной бирюзовой занавеси. Девочка втянула голову в плечи.
- Э-э… извини, мы, кажется, опять не вовремя…
- Ты появляешься не вовремя абсолютно всегда! – вяло огрызнулся Фобос. – Даже когда ты еще только родилась! Самое паршивое, что я, кажется, начинаю уже к этому привыкать. В чем теперь дело?
Незаметно материализовавшийся в зале Седрик оперативно распутал бирюзовое полотно, помогая Элион освободиться, после чего попытался поднять с пола вторую шлепнувшуюся девчонку (Фобос эту впервые видел), но неожиданно заметил стоящую рядом с Элион Оруби. Юная королева и кондракарская валькирия обменялись странными взглядами, после чего синхронно перевели взгляд на лорда.
- Можно хоть на минуту отвлечься?..
- …И не обнаружить у тебя в объятьях еще одну девицу?
Когда столь непохожие натуры, как Эля и Оруби, успели выработать такую слаженность мыслей, оставалось загадкой. Седрик, состроив уморительную физиономию оскорбленной невинности, всплеснул руками… отчего неизвестная девушка вторично полетела носом в пол.
- Сами же ее сюда приволокли… кстати, терпеть не могу рыжих, - сухо уведомил змеелюд еще раз переглянувшихся девушек. Фобос негромко кашлянул.
- Э-э, - снова заметно стушевалась Элион. Если она себя с Министрами так же ведет, стоит ли удивляться творящимся в Королевстве беспорядкам?
- Коротко по существу, что вы трое здесь делаете? Откуда взялась эта овечка?
- Кондракар послал меня в Меридиан для сохранения Равновесия, - ответила вместо Элион Оруби, демонстрируя золотой кулончик на своей шее – молот и молнию. Только тогда князь заметил аналогичное украшение и на сестре – маленькое, с карандаш, золотое копье на серебряной цепочке. Как ей удалось выцарапать легендарное оружие у Эндарно, оставалось догадываться…
- Я вспомнила, как она появилась. Понимаешь, я рисовала в саду за дворцом. Не помню, что я хотела нарисовать, со мной так бывает, черкаю чего-то в задумчивости, сама не зная, что получится. Вроде как не чего-то конкретное хочу нарисовать, а придать форму смутной мысли или чувству. И я нарисовала ее портрет. Так странно, когда видишь на собственном рисунке совершенно точно незнакомое лицо… а потом я увидела падающую звезду… Она тоже ничего не помнила, а теперь…
Все это они говорили практически одновременно, только Оруби в форме довольно сухого отчета, а Элион – задумчиво, с паузами, словно сама порой удивляясь своим словам.
- Значит, и эта девчонка тоже? – недоверчиво уточнил князь. Уже то, что Элион сумела бы его убить… или что эта Оруби стала бы сражаться с Седриком – вызывало некоторые сомнения, но у обеих была хотя бы ВОЗМОЖНОСТЬ – пусть даже без способности, но что могла противопоставить Нериссе эта простушка с морковными волосами и без малейших признаков магического таланта? Хотя… теперь это уже не особенно-то требовалось. Оруби пожала плечами, судя по всему, те же мысли приходили и в ее голову тоже. Элион помогла рыжеволосой подняться с пола – Седрик теперь демонстративно держался подальше – и начала было объяснять:
- Кассиди…
Дальше этого имени объяснение, однако, не пошло. Нерисса, до этого момента не проявляющая не малейшего интереса к разговору, внезапно резко оттолкнула Фобоса и, захлебнувшись глухим рыком, вскочила, одарив рыжеволосую таким взглядом, что та тихо ойкнула и попыталась спрятаться за спины Элион и Оруби.
- ТЫ?!
- Я… я тут не при чем… я не думала…
- Для разнообразия могла бы подумать хоть раз в жизни!.. хотя нет, с этим ты уже опоздала! Почему ты жива?!
- Потому, что жива ТЫ, - ответил вместо Кассиди Фобос, на всякий случай придерживая Нериссу за плечи на случай, если ей вдруг взбредет в голову совершить убийство, за которое уже была осуждена полвека назад. – равновесие, Гаан бы его побрал! Вот куда исчезла часть энергии во время ритуала… Она вернулась вместе с тобой.
Значит, магический талант Элион все-таки приобрел конкретную форму, перестав быть цунами неукротимой силы. Рисунки, воплощающиеся в реальность… Наверное, к этому и шло. Идеальный, вообще-то говоря, талант для Созидающей, чтобы творить из ничего нечто…
- Так это из-за Кассиди я стала выглядеть ТАК?! - Бывшая Хранительница, словно впервые увидев, уставилась на свои руки: одна белая и изящная, другая - похожая на сухую корявую ветвь дерева зимой… - Впрочем… следовало догадаться! Всегда, когда в моей жизни случается какая-то фигня, можно заранее быть уверенной, что без Кассиди тут не обошлось!
- Я тут не при чем! – шмыгнула разбитым носом рыжеволосая. – Я вообще была ни при чем… хоть раз ты можешь выслушать, прежде чем беситься?!
- Боюсь, дорогая, что тебе никуда от нее не деться, - с искренним сочувствием сообщил Фобос. – ни в жизни, ни в смерти, ни в возрождении. Примерно как мне от Эли… На душе Кассиди Печать Созидания. Если ты – Гнев, она – Смирение, Оракул запихнул вас когда-то в одну команду Стражниц ради все того же равновесия… С возвращением, - неожиданно улыбнулся он. Нерисса возмущенно вывернулась из рук князя и попыталась врезать ему по физиономии, но Фобос, наверное, наученный горьким опытом общения с ней, вовремя уклонился.
- Ладно, - легонько встряхнув Кассиди за шиворот, устало сказала Нерисса. – тогда мы возвращаемся на Землю… для одного многострадального мирка нас шестерых явно многовато!
- Ну и денек выдался! – Элион картинно закатила глаза, подхватив одной рукой под локоть Оруби, второй – Седрика. – Пойдем во дворец хоть поужинаем спокойно!
Базалиадка вяло запротестовала. И даже попыталась высвободить руку, отчего-то, не смотря на то, что по физической силе превосходила маленькую королеву раза в три, это ей так и не удалось.
- Заказывать столик на троих – плохая примета.
- Не проблема! Мирэ, хочешь с нами? Только не могла бы ты заказать какое-нибудь блюдо, которое хоть расползаться с тарелки не будет? Вот и чудесно, а Фобос тебя отпустит сегодня, правда, братик?
Князь сухо согласился, что все присутствующие могут идти куда угодно, лишь бы подальше. На елейное замечание Нериссы, что, кажется, совсем недавно просил ее остаться, искренне открестился, что совсем не имел в виду в буквальном смысле оставаться в его и без того многострадальном замке. Оруби какое-то время недоуменно хлопала золотыми глазищами, наблюдая, как пушистый черный шарик превращается в миниатюрную черноволосую девушку и присоединяется к их троице.
- Ну это же совсем другое дело! – наконец с явно преувеличенной бодростью воскликнула черноволосая валькирия. Элион сделала вид, что сарказма в голосе не расслышала, и, солнечно улыбнувшись, со звонким «Вот и замечательно!» утянула Седрика и Оруби в коридор. Миранда, поймав лорда за другую руку, на буксире последовала за ними.

[Владлена]

ЭПИЛОГ
Что осталось на любовь?
Да полчасика от силы…

В комнате было непривычно тихо. Вилл, стараясь даже не дышать, на цыпочках подкралась к кроватке – кажется, оба крикуна наконец-то угомонились и теперь с самым невинным видом пускали во сне пузыри. Очередное дуэтное выступление, однако, могло начаться в любую минуту, поэтому, торопливо прихватив кошелек, девочка пулей вылетела из квартиры, остановившись только чтобы беззвучно прикрыть входную дверь.
- Вилл, можно тебя на минутку? – Доминик материализовался посреди коридора столь неожиданно, что, если бы Стражница не была так погружена в свои мысли, она решила бы, что он так же обладает какой-то странной паранормальной способностью.
- Прости, мне сейчас не до выпускного, да и вообще…
Не поднимая головы, девочка попыталась обойти ученика по обмену, словно какое-то неодушевленное препятствие, однако он вытянул в сторону руку, снова перегородив проход.
- Да послушай же! Ты из-за Метта так расстроилась? Мне жаль, что я случайно стал причиной этого недоразумения…Я уверен, у вас еще все будет отлично.
«Ох, совсем забыла про эту ссору!» - Вилл едва не стукнула себя ладонью по лбу.
- Не совсем. Я… У меня были тяжелые выходные.
-.Но все закончилось хорошо?
- Кажется, будто просто замечательно! – Вилл вздохнула и улыбнулась. – Просто я немного устала. В субботу маме стало плохо на каком-то приеме в их фирме из-за нового руководства. Мы с Дином… ну, с моим отчимом почти целую ночь просидели в больнице, к счастью, с ней все отлично. Собирается в скором времени вернуться на работу – только представь! Дин говорит, что в нашей семье все женщины с легкой безуминкой - это конечно, здорово, но двух вполне достаточно, поэтому он все же очень рад, что у них с мамой родились мальчики. Двойняшки Дан и Тим. А я, честно говоря, просто в ужасе! Вот, не выспалась – может, еще привыкну к их привычке горланить по ночам: с близнецами, знаешь, хуже всего – один будит другого и угомонить их практически невозможно! Да еще… все мои знакомые, у кого уже есть братья и сестры, с таким ехидством выражают соболезнования, что у меня уже мурашки по коже!
Доминик рассмеялся.
- Веселая у тебя жизнь. Знаешь, мне безумно жаль, что приходится вскоре уезжать, по крайней мере друзьями мы могли бы быть хорошими. Знаешь, я поговорил с Меттом. Когда ты убежала, удалось даже его успокоить – и поговорили. Он все не так понял, но это я виноват, поэтому и решил извиниться заодно перед тобой.
- Не стоит, - привстав на цыпочки, Вилл поцеловала мальчика в щеку. – спасибо тебе огромное за все. Это мне очень жаль…
- Мне тоже жаль. Не судьба… Стоило только одним глазом взглянуть на эту вашу перепалку, чтобы понять, что шансов нет и быть не может.
- Одна наша знакомая говорит, что некоторые вещи можно терпеть только от по-настоящему родного человека. Кого постороннего за такое прибьешь на месте… Рада была с тобой познакомиться, Доминик.
Немного ошарашив такой поспешностью собеседника, Вилл двинулась было дальше – ей до жути хотелось мороженого с киви, который продавали только в супермаркете за пару улиц от дома, а раздобыть угощение следовало прежде, чем проснется парочка крикунов. Однако, выбежав на лестницу девочка едва не сбила с ног поднимающуюся навстречу Корнелию.
- Прости, я очень спешу! – в один голос выпалили девушки и недоуменно уставились друг на друга.
- Если так, надеюсь, ты будешь не против поговорить по дороге, - пробормотала наконец Вилл, подхватывая блондинку под руку. – а к чему такая спешка?
- Питер уезжает – он ведь уже год как закончил академию, но работу в Хиттерфилде найти так и не получилось, а недавно ему предложили стать тренером. В другом городе. Мы с Тарани собирались его проводить.
- Но разве… - так и не сообразив, что именно она собиралась уточнить, Вилл замолкла, с легким недоумением глядя на подругу. Та заметно нахмурилась.
- Что – разве? Или ты тоже считаешь меня эгоцентристкой, требующей от того, кто меня любит, в связи с этим забыть о своей жизни и интересах, чтобы быть единственным светом в окошке и эта жизнь вращалась исключительно вокруг меня?!
- Нет… КТО тебе вообще мог сказать такое?!
- Неважно! – Корнелия нервно дернула головой. – Все это не важно… Эрик живет в другом городе, Метта не было целый год, но не тебе, ни Хае это ничуть не помешало. Надеюсь, ты помирилась с Меттом? Терпеть не могу, когда люди сами себе готовы разрушить жизнь из-за какой-нибудь чепухи! И Питер прав – мне надо разобраться в своей жизни. Самой, не закрывая глаза, как маленький ребенок, надеясь, что все устроится само по себе. Кроме того, мне тоже надо устраивать свою жизнь: заключительные экзамены на носу, надо выбрать университет и все такое.
- А как же выпускной?
- Переживу, - Корнелия дернула плечом. – в общем-то я к тебе по делу. Хочу сделать подарок.
Вытряхнув из пакета со смутно знакомым логотипом магазина средних размеров коробку, блондинка вручила ее Вилл. – понимаешь, я купила тот костюм, а со всей этой беготней так и не примерила толком! И мне оказались слегка коротковаты брюки – вроде бы нормально, но когда на каблуках – совершенно не смотрится… тут вспомнила, что ты тоже хотела такой купить, размер у нас примерно один, а рост тебя чуть пониже, поэтому… желаю удачно повеселиться!
- Ты могла бы пойти… еще с кем-нибудь, - растерянно пробормотала рыжеволосая девушка. Глаза собеседницы льдисто блеснули, заставив поспешно добавить. – тебя ведь многие приглашали…
- Я не хочу никуда идти с «кем-нибудь». Я собиралась пойти с Питером, но если нет – то как-нибудь переживу и без этой вечеринки. Ты, помнится, тоже отказывалась идти с кем-то, кроме Метта. Есть возражения?

[Владлена]

Вилл тихо вздохнула. Корнелия частенько казалась ей слишком уж категоричной, а стоило разнервничаться, становилась попросту в этой своей черте невыносимой. А еще она недолюбливала перемены, Земля – символ покоя и стабильности, и любое нарушение этого спокойствия – суть землетрясение с сопутствующими разрушениями и жертвами.
Если учесть, какой встряской в любом случае должно было стать возвращение Калеба…
- Возражений нет, вот и чудно! – отчеканила блондинка. – Что же, счастливо!
Девушки как раз выходили из подъезда, поэтому Корнелия, чуточку более поспешно, чем соответствовало бы ее уравновешенной натуре, зашагала в противоположную сторону. О том, что разговор ей малоприятен, без проблем можно было прочитать на безупречно прямой спине. Пожав плечами, Вилл стремглав понеслась по улице…
- Вилл… Ох!
Бац! – к чести Метта, он даже устоял на ногах, когда девушка с разгону его протаранила.
- Прости…
- Это ты меня прости!
- Понимаешь, я думал…
- Я подумала, что ты думаешь…
- А я думал, что если ты могла обо мне подумать, что я вообще мог подумать…
- Стоп! – Вилл вскинула руку, призывая к тишине, помассировала виски и снова подняла на юношу глаза. – Что-что у меня сегодня в голове каша…
Метт, видимо мысленно повторив произнесенную фразу, смущенно признался, что сам, кажется, немного запутался.
- Мне следовало бы все тебе рассказать с самого начала, - примирительно улыбнулась девушка. – ведь не случилось ничего такого, а я начала психовать, как будто действительно в чем-то виновата, что еще тебе было думать.
- Я сам тебе ничего не рассказал. Вилл… я никогда не собирался становиться эстрадным певцом. Я закончил школу на год раньше тебя, поэтому согласился войти в группу, чтобы занять время. Теперь мы вместе можем поступить в ветеринарную академию…
- Метт…
- А ты как будто решила, что я «зазвездился» и забыл про тебя! Я же всегда говорил, музыка – это для себя, для души, ее нельзя превращать в карьеру. Понимаешь?
- Метт…
- Мне следовало все рассказать тебе сразу, а я…
- Метт, я не хочу поступать в ветеринарную академию, - зажмурившись, выпалила Вилл. – я люблю животных, ты сам это знаешь. Но врачом стать точно не смогла бы – меня это… ну, немного пугает. Помнишь мою Соньку? Когда я вспоминаю, как твой дедушка сказал мне… ТОГДА я очень жалела себя, даже не соню, а именно себя, а теперь все время думаю, каково приносить кому-то такую весть. Я не смогла бы… просто не смогла бы. И я получила приглашение из технологического университета учиться на программиста – Метт, я собираюсь его принять. Как бы много ты ни значил в моей жизни, я не могу выбирать профессию только исходя из того, чтобы на время обучения быть к тебе ближе! Прости.
- Все в порядке, - глухо произнес Метт, пряча глаза. Конечно, он был расстроен. Сильно расстроен, стараясь это скрыть, чтобы ей не было еще тяжелее. Корнелия права, жизнь не станет вертеться вокруг любви, как вкруг солнца, как бы иногда того не хотелось. И если между первым и вторым приходится выбирать – это, по меньшей мере, повод серьезно задуматься. – я сам дурак, с самого начала с тобой не посоветовался…
Опять же, хотел сделать сюрприз. Обидно, очень обидно… когда сама обижаешь людей. Невыносимо тяжело на душе, когда бабушка, искренне желая тебя порадовать, трудолюбиво вяжет в подарок жуткий старомодный свитер, представляя, как тепло тебе в нем будет и как ты обрадуешься, а надеть ее подарок – означает для всей школы стать посмешищем! Даже если это и необходимо… неизбежно… Позавидуешь тут Корнелии, для которой существует свое мнение и неправильное. Фобосу позавидуешь, который вообще в бреду не допустит, что существует что-то, помимо его собственной точки зрения.
- Вилл, - Метт приподнял девушку за подбородок, заставив заглянуть себе в глаза. – не мучайся. Я знаю тебя и должен был понимать… Ты, конечно, права.
Отпустив ее, он с печальной улыбкой отвернулся и пошел прочь. Вилл рванулась было следом… и замерла, понимая, что ничего нового сказать не сможет. Придумать себе оправдание – глупо и по-детски, а передумать и согласиться… это будет совсем не от чистого сердца, что непременно станет гораздо более серьезной обидой для такого, как Метт, человека. Вздохнув, Вилл побрела обратно к дому. Дому, из которого ей вскоре предстоит уйти – уйти от мамы, от двойняшек – крикунов, от рассеянного Дина… Впереди маячил скорый отъезд у университет и новая, совершенно не похожая на прежнюю жизнь. В ее бывшей комнате мама и Дин устроят детскую близнецам… Она, конечно, вернется, в Хиттерфилд. Но не повторит ли этим ошибку Калеба, вернувшегося, чтобы узнать, что ждать его здесь давно уже перестали?

КОНЕЦ