Но, с другой стороны, пока описания не вокруг койки, а вокруг чувства - совершенно не важно же (по крайней мере, для меня), типирование по комбинациям. Важно - вот тут банальнейшую пошлятину в исконном смысле скажу - насколько меня сопереживание героям за душу тронуло. Да и вообще я жанр любовных романов не очень-то привечаю. Хорошо прописанная любовная линия, гармонично вплетенная в общий сюжет, безусловно, его украсит. Но если эта линия становится главной - все остальное завязнет в сиропе, засахарится и станет малочитабельным. Короче, "даже превосходный соус хорош, только когда он прилагается к палтусу" (С)
Но речь даже не об этом. Рано или поздно любое обсуждение слеша перетекает в обсуждение фанфикшена как такового. Насколько это вообще корректно - играться чужими героями, переосмысляя, дополняя, а то и откровенно меняя их характеры и судьбы. Тут уж мне, грешнику со стажем, актуальнее всего прижимать уши и производить тактическое отползание в ближайшую норку.
Если подумать, фанфикером я стала не только до того, как узнала у существовании интренета и вообще такого термина, как фанфикшн. А вообще до того, как научилась писать! Первой ласточкой стал аист. Желтый. Был такой мультфильм, очень в советском духе, про богача (кажется, китайского чиновника с повеселившим в детстве названием "мандарин"), угнетавшего бедного художника. В чем это там заключалось, уже не помню. И каким образом нарисованный желтый аист отстаивал права угнетенного пролетариата - тоже не помню. Практически одна сцена и осталась в памяти - где картину пытаются замазать разными красками, но изображение аиста все равно сквозь них проступает.
И нарисовала я свой первый фанфик. Не, не в виде комикса, а на отдельных листах альбома - типа как иллюстрацию к устной истории, которую я вслух рассказывала дедушке. К сюжету мультфильма история вообще никакого отношения не имела. Прямо говоря, она вообще ни к какому сюжету отношения не имела, а была чем-то вроде жизнеописания: вылупился птенец, почему-то желтый, подрастал, летать учился, вырос, женился на беленькой аистихи из гнездышка по соседству и вместе они улетели за моря - за окиЯны, а уже там воспитывали дочку. Конец. Смысл, судя по всему, отсутствовал даже в зачатке. Тогда я еще не задумывалась о том, что "не похожего на других" в стае якобы непременно должны были гнобить (наверное, и не нужно было - сомневаюсь, что аисты вообще различают оттенки своего оперения настолько хорошо, чтобы считать желтого в чем-то необычным), ни с какими препонами аистенок, вроде, не сталкивался. Даже не помню уже, что его с подружкой не устраивало на родине и зачем им понадобилось "улетать далеко-далеко".
Потом у меня была "Планета сказок". Планета, а не какое-нибудь королевство, была, наверное, из-за увлечения "Алисой" Кира Булычова. Там обитали живые воплощения моих игрушечных пингвинов, сплагиаченные у Булычова же говорящие белые птицы, на которых можно было летать верхом, и невидимые лошади, которые существовали и в повседневности (просто из-за невидимости никто, кроме меня, об этом не знал). Я снова разрисовывала кучу листов кадрами истории с никакущими сюжетами, например, о том, как пингвинята готовили и запасали на зиму варенье (пингвины Планеты Сказок жили в не вполне естественных для себя условиях, да)) Но мне нравились и пингвины и варенье, поэтому я не задумывалась об абсурдности такого сочетания.
Потом в моей жизни появились куклы Барби и диснеевский мультфильм "Русалочка". И в этом горниле возникло нечто, из-за чего мне много лет спустя было очень-очень стыдно, когда граф Седрик мне объяснил, что такое "Мэри Сью". Ах, ну да, еще сериал "Непобедимая принцесса Ши-ра" несколько поспособствовал. Возникла героиня, условно обозначенная моей второй в жизни куклой барбяшного типа (первой настоящей Барби, а не копеечной пласмасской), которую сперва так и звали Арель, а впоследствии, узнав о значении имени, я посчитала логичным перекрестить ее в Марину. Принцесса-русалочка с помощью какого-то талисмана и кодовой фразы отращивающая ножки и становящаяся могучей героиней (и это ДО знакомства с махо-седзё в аниме!). На борьбе с каким-то там злом я особо внимания не акцентировала, удовлетворяясь самим фактом, что красавица-блондинка-прЫнцесса необычайно крута. Злодеи же уже тогда начали играть несколько иную роль. На Планету Сказок, в дошкольные годы бывшую милым заповедником для плюшевого зверья, хлынули беженцы из самых разных историй, сливаясь в жуткий кроссовер. Барбиобразная непобедимая принцесса
Тогда все это еще не записывалось. Рисовалось, разыгрывалось куклами типа барби или просто нарисованными и вырезанными из бумаги куколками (я не любила их "переодевать", закрепляя отдельно нарисованное платье, а вместо этого рисовала одного персонажа по несколько раз, в повседневной, праздничной, верхней одежде и в купальниках - предтеча СИМС2, ыть!))).
А когда мне было тринадцать, грянула в моей жизни "Сейлормун"! Нет, аниме я и до того посматривала. "Волтрон", "Макрон-1", "Грендайзер", несколько миятзаковских полнометражек и еще всякое по мелочи. Но Сейлормун стала переломной провокацией - сперва изрисовав альбом своим фанатским комиксом о том, как собака Люська (мой игрушечный песик, домашний питомец барби-семейки) по своим мотивам ищет Серебряный Кристалл и попутно спасает от каноничной смерти всех лордов Темного Королевства, я поняла, что это меня уже в плоной мере не удовлетворяет, и сзялась за ручку и бумагу.
В среднем эта сперва альтернативная история, потом фан-сиквел к Сейлормути переписывалась трижды. Я лет до восемнадцати ее дорабатывала и переосмысляла. Исписано было штук пять толстенных тетрадей, дебютировала новая Марысья, демонесса по имени сначала Кейт (кажется, поначалу она была сестрой Нефрита), потом Кэт, потом - Анархия Александрит, которая в сиквеле всех невинно убиенных злоббисов и возродила. К истории приплелись все мои персонажи "барбяшного" происхождения и параллельно я писала отдельные истории уже про них... В общем-то этот макулатурный компост до сих пор бережно хранится в ящиках стола, хотя заглядывать в относительно ранние вещи мне и самой страшновато.
После окончания школы и на этапе увлечения "Ведьмой" я дорвалась до интернета, так что с дальнейшими исчадиями моего больного рассудка все заинтересованные уже могут
Сама не знаю, к чему это я все вообще. Ни к чему, видимо, просто так. Поразительно, как мало во мне изменилось за двадцать с гаком лет! Задумалась по цепочке, так сказать, об истоках, и поняла, что большинство моих диагнозов это, по видимому, врожденное, и графоманство вовсе не дань сетевой моде. А совпадения у разных людей, наверное, от каких-то единых архитипов... Или отголосков из чего-то общего прочитанного или просмотренного в детстве.